Гюго. "Отверженные"

Кемеровский государственный университет

Факультет Истории и Международных отношений

Кафедра новой, новейшей истории и международных отношений

Курсовая работа по теме:

Виктор Гюго роман «Отверженные» как исторический источник

Выполнила

студентка гр. № И-081

Марченко О.О.

Проверила

к.и.н., доцент

Костромина Н.Г.

Кемерово 2011

Введение ………………………………………………………… ……………..3

Глава 1. Характеристика социального положения во Франции эпохи Реставрации в романе Гюго «Отверженные»… ……………………………….8

Глава 2. События Июльской революции 1830 года…………………………23

Заключение …………………………………………………… ……………….32

Список литературы

Введение

Данная курсовая работа посвящена анализу художественного произведения как исторического источника, и последующее сравнение с данными научных исследователей.

Эпоха Реставрации носит противоречивый характер. Это период промежутком около шестнадцати лет, когда к власти вновь вернулись представители семьи Бурбонов. Людовик XVII и Карл Х не смогли стабилизировать обстановку. Что приводит к новому социальному взрыву – Июльской революции. В романе «Отверженные» изображен именно этот период французской истории.

Актуальность данной темы обуславливается, прежде всего, тем, что многие вопросы об этом периоде остаются дискуссионными. Поэтому интересно проанализировать, как на данные исторические события смотрит их современник и исследователи.

Из актуальности работы вытекает ее значимость . Попытка сравнить взгляды, разобраться в дискуссиях по вопросам истории Франции эпохи Реставрации является необходимой для понимания сути данного явления.

Художественные произведения редко используются в качестве исторического источника. В этом и заключается новизна работы.

Географические рамки работы – территория Франции в эпоху нового времени.

Хронологические рамки исследования были определены нами как период с 1815 года – по 1830 год, получивший в историографии название «Второй Реставрации Бурбонов», который заканчивается Июльской революцией 1830 года.

Нижней границей является 1815 год.

Со времени подписания первого парижского мирного договора 30 мая 1814 года началась первая по счету Реставрация Бурбонов, когда к власти во Франции вернулись представители старой династии. Затем власть узурпируется Наполеоном, и этот период с марта по июнь 1815 года носит название «Ста дней Наполеона». Эти периоды выходят за рамки исследования данной работы, так как в романе «Отверженные» эти события не описываются. Монархия вновь восстановлена после подписания второго парижского мирного договора 22 июня 1815 года. С этого периода в стране начинаются реформы, с которых начинается исследование.

Верхней границей является 1830 год, так как он является поворотным в судьбе последних Бурбонов, и заканчивается приходом к власти новой династии.

Объект исследования: Роман «Отверженные» как исторический источник.

Предмет исследования: Социальная картина во Франции в период Реставрации в романе В. Гюго «Отверженные», причины противоречий и революционных действий 1830 года.

Методы исследования. В настоящей работе использованы как общенаучные методы исследования, так и специально-исторические. К общенаучным методам относится прежде всего анализ источника и научных теорий.

Специально-исторические: сравнительно-исторический подход, который проявляется в противопоставлении взглядов Виктора Гюго и данных научных исследователей по рассматриваемому историческому периоду. Также в работе использован хронологический метод исследования и приемы исторического описания.

Историография:

Тематике Реставрации и последующей за ней Июльской революции посвящено большое количество научных и публицистических работ российских и зарубежных исследователей. В нашем исследовании мы использовали работы авторов, дающих различные точки зрения на события, происходившие в рассматриваемый период времени.

История изучения эпохи Реставрации ведет свой отсчет с первых месяцев после Июльской революции 1830 года. Однако, в настоящей работе использованы научные труды исследователей XX века.

Советский историк А.И. Молок занимался изучением истории Франции 1 . В работе мало информации о Реставрации, однако много внимания уделено классовой борьбе в 1830 году. Несомненные достоинства работы в использовании источников, доступных только на французском языке. Но, будучи представителем марксисткой школы, он рассматривает революцию как классовую борьбу, что свидетельствует об его устаревших взглядах автора.

Следующий этап в историографии Реставрации, и, главным образом, Июльской революции, связаны с именами К. Маркса и Ф. Энгельса. Их труд « Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850» 2 использован в настоящей работе. Революции во Франции рассмотрены, как пример классовой борьбы пролетариата против буржуазии. Но выводы о существовании пролетариата в данное время во Франции представляют собой ложные представления, так как в начале XIX века его формирование было в начальной стадии. Речь идет о рабочей силе, прото-пролетариате.

В предисловии, написанном Энгельсом, внимание уделено социальному строю накануне Июльской революции. Недостатки их взглядов в преувеличении роли прото-пролетариата, излишняя критика буржуазии, субъективизм. Однако работа оказала помощь в изучении общественного положения во Франции. Также хорошо описано настроение народных масс перед революцией.

В Советской историографии изучением данных вопросов занимались многие ученые. В настоящей работе использован труд Манфреда А.З. «История Франции» 3 . В работе подробно излагаются события эпохи Реставрации, Июльской революции. Представлена также социальная картина Франции накануне революции 1830 г. Однако на его работе отложен отпечаток марксистко-ленинской идеологии. Что также следует учитывать при работе с данной монографией.

В данной работе использована статья А.В. Ревякин «Французские династии: Бурбоны, Орлеаны, Бонопарты» 4 ., где даны более четкие представления о характере последних Бурбонов и Луи Филиппа Орлеанского. Недостаток работы состоит в том, что мало информации о практической деятельности королей, об их значении в истории Франции.

Также использована и другая работа А.В. Ревякина – «История международных отношений в новое время 5 ». Данный труд посвящен истории международных отношений в Европе на протяжении XIX века. События излагаются достаточно просто, автор постоянно ссылается на источники, что увеличивает объективность информации. Помимо международных отношений описаны революционные события в Европе. Есть сведения о французской революции 1830 года. Недостаток в краткости изложения. Положительное в работах Ревякина – это его более современный взгляд на исторические события, он менее субъективен в своих выводах, нежили другие исследователи.

Целью настоящей работы является: изучение и анализ романа «Отверженные» как исторического источника, и сравнение имеющихся в нем фактов с данными научных публикаций и работ.

Для достижения поставленной цели следует решить ряд исследовательских задач :

1. Проанализировать и выявить интересующие нас события в художественном произведении, а также мнения и взгляды В. Гюго;
2. Рассмотреть взгляды современников и последующих исследователей на социальные проблемы 1830 года;
3. Сопоставить и сравнить мнения Гюго и научных исследователей.

Непосредственным источником настоящей работы будет являться роман Гюго «Отверженные».

Виктор Гюго отличался тем, что его очень интересовала социальная тема, проблема острой общественной дифференциации.

Роман «Отверженные» был написан в 1862 году, он состоит из пяти частей. Его хронологические рамки: от начала Реставрации вплоть до свержения Июльской монархии. Автор был свидетелем изучаемых событий, его произведение является ценным историческим источником.

Структура работы. Цель и задачи исследования определили его структуру. Она состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы, насчитывающего 14 наименований.

1. Характеристика социального положения во Франции эпохи Реставрации в романе Гюго «Отверженные»

После низложения Наполеона, во Франции снова правили короли из династии Бурбонов. Их относительно короткое правление – около 16 лет – вошло в историю под названием Реставрации.

Это был весьма противоречивый период в истории Франции. С одной стороны, Реставрацию можно определить как либеральное правление. Полного возврата к абсолютизму не было. Это уже не та монархия, что была до событий 1789 года. Согласно Хартии 1814 года, законодательная власть принадлежала Законодательному корпусу, состоявшему из палаты депутатов и палаты пэров. Палата депутатов избиралась на основе ограниченного избирательного права. Избиратели должны были удовлетворять таким требованиям: возраст не менее 30 лет и уплата не менее 300 франков прямых налогов в год. Требования для кандидатов в депутаты были жестче – 40 лет и 1000 франков налогов.

Таким образом, правом голоса во Франции обладали лишь 80 – 100 тыс. человек, а могли быть избранными в палату депутатов того меньше – всего лишь 16 – 18 тыс. Палата пэров назначалась королем из представителей знати и высшего чиновничества. Пэры сохраняли свое место в палате пожизненно. Исполнительная власть принадлежала королю. Он назначал министров, руководил внешней политикой, созывал и распускал законодательные палаты. Ему же принадлежало право законодательной инициативы.

По сравнению с конституциями консульства и империи хартия была довольно либеральна. Некоторые историки считают, что политика Бурбонов соответствовала тезису – «Бурбоны ничего не позабыли и не научились в изгнании» 6 .

По мнению автора работы, данный тезис не характеризует правление Людовика XVIII. Если реакционная политика Карла Х хорошо соответствует этому, то Людовик был достаточно либерален. Возврата к абсолютизму определенно не было. Карл Х же осознавал себя монархом по милости Бога, а не по воле французской нации, а потому и не считал себя связанным в действиях ее мнением. Фактически Карл Х отказался от политического наследия Людовика XVIII, который пытался соединить - и на первых порах небезуспешно - божественное право королей с конституционным правом нации. Карл Х предпочитал видеть в Хартии лишь одну из традиционных "вольностей", даруемых королем своим подданным. Он избрал путь отказа от компромисса 1814 г. и взял курс на радикальные меры.

Другой исследователь придерживается аналогичной точки зрения о Людовике XVIII. Поражение монархии в 1789-1792 гг. послужило для него серьезным уроком. Пожалуй, единственный из Бурбонов он твердо придерживался мнения: или монархия будет дополнена конституцией, или ее уже не будет никогда 7 .

Тем не менее обстановка в стране накалялась с каждым днем. Этому способствовала экономическая политика нового правительства. Сохранение тяжелых налогов привело к волнениям в городе.

То же происходило и в деревнях. Прежние владельцы дворянских и церковных поместий угрожали отобрать у новых собственников приобретенные ими земельные участки и в ряде мест насильственно захватывали их. Закон 5 декабря 1814 г. постановил, что та часть конфискованных земель, которая осталась нераспроданной, будет возвращена бывшим эмигрантам 8 .

На данном этапе исследовательской работы стоит обратиться непосредственно к источнику – роману Виктора Гюго «Отверженные».

Виктор Гюго родился в городе Безансоне в семье наполеоновского генерала. Мать Гюго, набожная католичка, фанатически преданная дому Бурбонов, рассталась с мужем-бонопартистом. Взяв в свои руки воспитание сына, она постаралась привить ему свои взгляды.

Роман «Отверженные» принадлежит к числу самых замечательных созданий Гюго. Изобразив жизнь различных классов французского общества – от падения Наполеона при Ватерлоо до крушения Июльской монархии, - Гюго выступает решительным поборником прав народа на счастливую и свободную жизнь.

Описание работы

Актуальность данной темы обуславливается, прежде всего, тем, что многие вопросы об этом периоде остаются дискуссионными. Поэтому интересно проанализировать, как на данные исторические события смотрит их современник и исследователи.
Из актуальности работы вытекает ее значимость. Попытка сравнить взгляды, разобраться в дискуссиях по вопросам истории Франции эпохи Реставрации является необходимой для понимания сути данного явления.

"Сочинение этой книги шло изнутри вовне. Идея родила персонажей, персонажи произвели драму".

"Эта книга от начала до конца.в целом и в подробностях представляет движение от зла к добру, от несправедливого к справедливому, от ложного к истинному, от мрака к свету, от алчности к совестливости, от гниения к жизни, от скотского состояния к чувству долга, от ада к небу, от ничтожества к богу"

- из первого предисловия к роману.

Виктор Мари Гюго

Год создания
1862

На фото - рукопись и рисунки В. Гюго

Эту книгу он писал около 30 лет с перерывами..

Замысел романа из жизни низов, жертв общественной несправедливости, возник у писателя еще в начале его творческого пути.

Узнав в 1823 году, что его друг Гаспар де Попе будет проездом в Тулоне, он просит его собрать сведения о быте каторжников.

Интерес Гюго к каторге был, вероятно, пробужден наделавшей много шума историей беглого каторжника,

ставшего полковником и арестованного в 1820 году в Париже.

В 1828 году бывший префект Миоллис рассказал Гюго о своем брате, монсеньере Миоллисе, епископе города Динь,

оказавшем в 1806 году гостеприимство освобожденному каторжнику Пьеру Морену.

Духовно переродившись под влиянием епископа, Морен стал военным санитаром и затем погиб под Ватерлоо.

В 1829 году Гюго поместил в XXIII главе "Последнего дня приговоренного к смерти" рассказ каторжника,

отбывшего срок и сталкивающегося с первых шагов на свободе с предубежденностью и враждебностью окружающих;

во многом это уже напоминало историю Жана Вальжана.

К началу 1830 года Гюго стал представлять себе очертания будущего романа и набросал начало предисловия к нему: "

Тем, кто спросил бы, действительно ли случилась, как выражаются, эта история, мы бы ответили,

что это не имеет значения. Если волею случая эта книга заключает в себе урок или совет,

если события, о которых в ней идет речь, или чувства, вызываемые ею, не лишены смысла, то она достигла своей цели...

Важно не то, чтобы история была правдивой, но чтобы она была истинной..."

В 1832 году Гюго намеревался приступить к непосредственной работе над "историей",

ибо в марте этого года он заключил с издателями Госленом и Рандюэлем договор на издание романа,

название которого не было обозначено, хотя нет никакого сомнения, что речь шла о будущем романс "Нищета" ("Les Miseres"),

первом варианте "Отверженных" ("Les Miserables").

Театр отвлек писателя от романа, однако замысел книги продолжал зреть в его душе, обогащаясь новыми впечатлениями,

которые давала ему жизнь, и все усиливавшимся интересом Гюго к социальным вопросам

(контуры будущего романа мы можем обнаружить и в повести 1834 года "Клод Ге", у героя которой немало общего с Жаном Вальжаном,

и в стихотворениях 30-40-х годов, связанных с идеями социального сострадания).

Наконец, шумный успех "Парижских тайн" Эжена Сю (1842-1843) обратил мысли Гюго к роману о жизни народа,

хотя, конечно, вступая в явное соперничество с Сю, Гюго думал не о бойком романе-фельетоне, а о социальной эпопее.

17 ноября 1845 года Гюго начал писать роман, о котором он столько мечтал и который был назван им "Жан Трежан";

через два года заголовок меняется на "Нищету", и в это время Гюго настолько захвачен работой,

что решает в течение двух месяцев обедать только в девять часов, "чтобы удлинить свой рабочий день".

События революции 1848 года прервали эту упорную работу, и Гюго вновь вернулся к ней в августе 1851 года.

Затем последовал новый перерыв, вызванный переворотом 2 декабря. Последнюю часть Гюго заканчивает уже в Брюсселе.

Первая редакция романа была готова, таким образом, к 1852 году.

Она состояла из четырех частей и содержала гораздо меньшее количество эпизодов и авторских отступлений,

чем окончательный текст. Когда в 1860 году Гюго решил переработать книгу, окончательно названную в 1854 году "Отверженные",

он дал полную свободу лирическому началу своей прозы.

Появились в нем и ответвления от основной сюжетной линии.

В 1861 году, во время поездки в Бельгию, Гюго за две недели создал описание сражения под Ватерлоо;

в это же время в роман включаются новые главы, изображающие тайное республиканское общество "Друзей азбуки",

создается идеальный образ "жреца революции" Анжольраса.

Некоторые новые оттенки появились в характеристике Мариуса, в которой нашли отражение отдельные черты

молодого Виктора Гюго. Первое издание книги, появившееся в начале 1862 года, разошлось молниеносно:

за два дня был распродан весь тираж - семь тысяч экземпляров.

Тотчас же потребовалось новое, второе издание, которое и вышло через две недели.

Стихотворения Гюго периода написания книги:

Вам нечем драться? Ладно! Молот
Возьмите в руки или лом!
Там камень мостовой расколот,
Сквозь стену вырублен пролом.
И с криком ярости и с криком
Надежды, в дружестве великом, -
За Францию, за наш Париж! -
В последнем бешеном боренье,
Смывая с памяти презренье,
Ты свой порядок водворишь.

(.Перевод П. Антокольского)

Прототипы

Жан Вальжан - одним из прототипов героя стал каторжник Пьер Морен, в 1801 году приговоренный на пять лет каторги

за украденный кусок хлеба. Лишь один человек, епископ города Диня монсеньор де Миоллис,

принял последовательное участие в его судьбе после освобождения, сначала дав приют,

Кроме Морена исследователи также называют среди прототипов Ж.В. знаменитого Франсуа Видока,

шефа уголовной полиции Парижа, в прошлом каторжника.

Именно с Видоком произошел описанный в романе случаи спасения Ж.В. старого Фошлевана из-под опрокинувшейся повозки.

Гаврош - Жозефа Бар. Он жил и сражался за полвека до того, как герой Гюго поднялся на баррикаду, в те великие дни,

когда французы шли в бой за свободу, равенство и братство, штурмовали Бастилию,

вели войну со всей аристократической Европой, воевали с собственной контрреволюцией.

В судьбе тринадцатилетнего барабанщика Жозефа Бара не так уж много общего с Гаврошем.

Но писателю часто и не нужно, чтобы точно совпадали факты жизни реального прототипа и его героя.

Для Гюго было важно нарисовать героический характер, создать живой литературный персонаж.

Жозеф Бара был в этом смысле великолепным "натурщиком", с которого было очень удобно писать образ юного героя.

Его подвиг не мог не взволновать, не мог не вдохновить художника.

И не случайно об этом маленьком храбреце было сложено столько песен и написано столько стихов,

недаром его изображали в своих работах художники и скульпторы.

Поэты Т. Руссо, М.-Ж. Шенье, О. Барбье посвящали ему стихи, художник Жан-Жозе Веертс, скульпторы Давид Д"Анжер,

Альберт Лефевр создавали ему памятники, и даже Луи Давид, первый в мире великий живописец, ставший революционером,

из трех картин, посвященных деятелям французской революции, "мученикам свободы" - Лепелетье и Марату, одну посвятил Жозефу Бара.

Жозеф Бара - маленький гражданин французской республики, отважно сражался в рядах патриотов.

В середине октября так называемая католическая и королевская армия вандейцев была окружена под Шоле.

Шли ожесточенные бои, мятежные войска упорно сопротивлялись.

Чем безнадежнее было их положение, тем яростнее они бились, применяя хитрость и коварство.

Во время стычки в лесу Жозеф Бара был окружен отрядом мятежников.

Двадцать ружейных дул направили на юного барабанщика. Двадцать вандейцев ждали приказа своего главаря.

Мальчик мог спастись ценой позора. Стоило лишь прокричать, как требовали враги, три слова: "Да здравствует король!"

Юный герой ответил возгласом: "Да здравствует республика!" Двадцать пуль пронзили его тело.

А через несколько часов революционные войска ворвались в Шоле, последний оплот мятежников.

После победы у стен Шоле, комиссары доносили Конвенту, что в боях отличились многие храбрецы.

Барабанщик Жозеф Бара был первым в списках отважных.

К тому времени в Париже стал известен еще один юный герой - Агриколь Виала .

Ему было почти столько же лет, сколько и Жозефу Бара. И он тоже был маленьким солдатом -

добровольцем вступил в небольшой отряд национальной гвардии в своем родном городе Авиньоне.

Летом девяносто третьего года отряд принял участие в боях с контрреволюционерами.

Роялисты, поднявшие на юге мятеж, шли на Авиньон. Им преградили путь воды реки Дюранс и отряд храбрецов.

Силы были слишком неравными, чтобы сомневаться в исходе боя.

Помешать продвижению мятежников вперед можно только одним способом: перерубить канат от понтона,

на котором враги намеревались переправиться через реку. Но отважиться на это не могли даже взрослые -

батальоны роялистов находились на расстоянии ружейного выстрела.

Вдруг все увидели, как мальчик в форме национального гвардейца, схватив топор, бросился к берегу.

Солдаты замерли. Агриколь Виала подбежал к воде и изо всех сил ударил по канату топором.

На него обрушился град пуль. Не обращая внимания на залпы с противоположной стороны,

он продолжал яростно рубить канат. Смертельный удар поверг его на землю. "Я умираю за свободу!" -

были последние слова Агриколя Виала. Враги все-таки переправились через Дюранс.

Мальчик был еще жив. Со злобой набросились они на смельчака, распростертого на песке у самой воды.

Несколько штыков вонзились в тело ребенка, потом его бросили в волны реки.

Прототипом Козетты была Жанна Ланвин , всемирно известный парижский дизайнер

Своеобразное "продолжение" романа "Отверженные", было написано журналистом Франсуа Сереза (Francois Ceresa) -

"Козетта, или Время иллюзий" ("Cosette ou le Temps des Illusions").

Издание этого романа вызвало даже судебную тяжбу между праправнуком Виктора Гюго, Пьером Гюго и Франсуа Сереза.

Экранизации

1. "Отверженные" ,фильм,1935 г., США, реж. Р.Болеславский, в главной роли - Фредерик Марч.
2. "Жизнь Жана Вальжана",фильм,1952г., США,реж. Л.Майлстоун.
3. "Отверженные",фильм, 1958 г., Франция-Италия,реж. Ж. П. Ле Шануа, в главной роли - Жан Габен.
4. "Отверженные",фильм,1978 г., США. в главной роли - Ричард Джордан.
5. "Отверженные" ,фильм,1982 г., Франция,реж. Р.Оссейн, в главной роли - Лино Вентура.
6. "Отверженные" ,фильм,1998 г., США, реж. Б.Огэст. ,в главной роли - Лайам Нисон.
7. "Отверженные",фильм, 2000 г., Франция, в главной роли - Жерар Депардье.
8. "Козетта", мультфильм, СССР, 1977
9. "Отверженные: Козетта", мультипликационный сериал Япония, 2007
10. "Отверженные",фильм, 2012 г., Великобритания, в главной роли - Хью Джекман.

В чем же секрет великого и неувядающего французского романа, который Андре Моруа назвал «одним из великих творений человеческого разума», а Теофиль Готье - «порождением стихии».

Ведь и критики, вот уже свыше полутора столетий ругающие «Отверженных» формально правы:

структуру грандиозной эпопеи невозможно признать безупречной и логически непротиворечивой;

здесь чересчур много длиннот, философских и нефилософских рассуждений, неоправданных отклонений

от общей линии развития сюжета. И все же «Отверженных» читали, продолжают читать

загораясь ненавистью против социальной несправедливости и мерзкой личины угнетателей.

Почему так? Догадаться нетрудно!

Потому, что Гюго вложил в свое великое творение часть собственного сердца -

его биение и передается каждому, кто припадает к этому источнику пламенных чувств!

« Отверженные» -1862 г. Ананке законов (ананке – в древнегреч.мифологии божество неизбежности, необходимости) - какой закон соблюдать: христианский или юридический? Но выше этого есть сердце человека. Основные проблемы: угнетение мужчины из класса пролетариата, женщины – по причине голода, ребёнка – по причине невежества. Предисловие в черновике к этой книге чисто толстовское: от мрака – к свету, от гниения – к жизни, от ада – к небу, от ничтожества – к Богу, движение от зла к добру – вот главная мысль романа. Примирение двух полюсов. Человек мечется между двух полюсов, и только некоторым удается пойти по полюсу добра. Положительные – храм, город, корабль, плуг, отрицательные -стихия, предрассудок, суеверие. Законы понимаются в парадигме человеческого сердца и парадигме предрассудков. «Нет величия там, где нет любви, добра и правды,» - Л. Толстой.

Право и закон персонифицированы в двух персонажах: Жан Вальжан (закон) и Жавер (право). Судьба Жана Вальжана: фигура христианского социализма, грешник, который становится праведником. Восстание грешника – важнейшая мысль искусства 19 века (Достоевский, тот же Раскольников). Жан Вальжан – кроткая рабочая скотина, которая озлобилась из-за общества (посадили за то, что украл булку для голодных детей вдовы-сестры). Вальжан из-за несправедливости общества становится несправедливым к обществу. «Каторга создаёт каторжников»(Ж.В.) С другой стороны, Вальжан – герой, а не грешник, непризнанный праведник, у него даже есть общие черты с русским солдатом Фомой Даниловым (из Достоевского, отказался принять чужую веру, даже если об этом никто не узнает, его убили. Тут можно глянуть, если что http://www.velykoross.ru/53/ ). Их объединяет то, что они оба – люди праведнической закваски, есть высшая идея в жизни. «Вошёл в тюрьму дрожа и рыдая» - вышел беспристрастным (Достоевский) –восстановить погибающего(но не погибшего) человека. Здесь –немотивированное перерождение. Фактический роман - житие грешника.

У Жавера же этой праведнической идеи нет, у него есть только идея государства, идея догматически понятого закона. Он изначально маршал, хотя и служит тем, кто его проклял – государству. В конце покончил с собой – проиграл, так как не смог пожалеть Вальжана, а Вальжан его пожалел (хотя вроде он отпустил его по краткому пересказу). Жавер –охотник, знание о законе юридич. –тожество закона, даже если все несчастны. Убогое сознание, кот. юридически право, а морально нет. Родился в тюрьме у цыганки. Самоубийство - падение великого человека: он больше не нужен богу(«высшее неподкупное правосудие»).

Епископ города Диня - Шарль-Франсуа Мириэль. Всё делает по Евангелию. Христианство не католическое (гл.- во что он верил). Житие праведника выстроенное по всем канонам. Грешная молодость – честная старость. В городе, где он мэр, - «оазис социализма». Епископ – пантеист: молится звёздам, не убивает блошек. Правда не обязательно должна быть Христом. Это житие праведника, он спас Жана Вальжана, пожалел, он умеет прощать вместо наказания, он перевернул жизнь Вальжана от грешника к праведнику. Епископ любит не божественную епархию, а весь мир как хаос => философия космизма. Епископ не знает наизусть ни одной молитвы – против молитвы слов. Христианский социализм отражается в описании праведников.

Фантина(женщина, родившая внебрачного ребёнка, умирает) – погубленная соц. Несправедливостью.

Об идеях. Автор рассуждает, каким должно быть христианство. Критика католицизма: идеал – Бог, прогресс – цель, а идеал – образец. Человек носит Бога в себе, низшее в человеке – душа, высшее – Бог. Христос- социалистические идеи- люди должны быть как братья. Богатый должен разделить с бедным все, что у него есть. Предисловие: религия, общество и природа – три силы с которыми человек ведет борьбу. Идея возмездия.

Историческая сторона этой проблематики:

Зарисовки 30-х годов во Франции

Моральная сторона истории, которую нарушил Наполеон.

Добро – христианские социалисты, зло – Наполеон. Для француза такое распределение странно, так как обычно Наполеон у них однозначно гений. Гюго думает, как Толстой. Христианский социализм – епископ Мириэль – идеал Бьенвеню (идущий хорошо, желанный). Он понимает, что в одном человеке и ад, и рай – ортодоксальные взгляды. На примере Жана Вальжана смотрим, как люди приходят к идеалу.

Если идея социализма без христианства, то получается так: кружок Анжольраса(лидер). «Друзья азбуки» - т. е друзья обездоленных. «Большинство Друзей Азбуки (тайного общества людей благородного ума и сердца, не желающих мириться с бедственным положением родины) составляли студенты, заключившие сердечный союз кое с кем из рабочих» (с).Униженные – социалисты. Они смешны, в разгар битвы заняты перетаскиванием ящиков с вином. Но Гюго это пишет с пафосом. Народ-эпилептик. Идеалы: 1) создать материальные богатства (вопрос о труде, о жизненных силах), 2) распределение богатства (вопрос о равенстве, о жизненных благах). Социальное процветание – счастливый человек, богатство страны.

Поле зла. Наполеон. Для француза написать такое – уже подвиг. Анализирует, почему пал Наполеон: неблагоприятные условия: ночь и дождь, прорытая внизу дорога, люди падают в овраг – перепутал дорогу. Наполеон просто зарылся, его бы в любом случае уже остановили, так как он превысил меру зла, которая отведена ему, миру. Исторический закон: убийца всегда поражается собственным ножом. Проигрыш Наполеона – событие по историческому закону. Историческая логика: логика есть, но человек в ней ничто не может, все решает Бог, именно Бог разрешает совершить зло, но не превышать его количество. Все случайности при Ватерлоо – момент для высшего неподкупного правосудия, воля Божья. Высший историчский закон: зло всегда наказано высшими силами. Это все христианский социализм Гюго.

Герцен: Вольжан и Мариус –два поколения французов: романтик и прагматик.

+ из билета про христианский социализм:

Христианский социализм – это не дикий сплав, так как Евангелие – первобытный христианский коммунизм. Теоретики – А.Симон, Ш.Фурье. Сен-Симонисты. Евангелие в католичестве уже давно позабыто, священники берут совсем другое, значит католицизм – это плохо. Хотя Достоевский считал, что католичество=коммунизм. Сен-Симон трактат «Новое христианство» - разговор консерватора с новатором. Люди должны относиться друг к другу как братья (демократия), чтобы общество было выгодно для большинства – бедных, надо улучшить их физическое и моральное состояние – вот главное в религии. Но христианство касается и богатых, и бедных, + заботилось только о морали. Обвиняет Папу в том, что его политика противна по отношению к бедным, и его действия хуже, чем у других правителей. Называет Папу политиком и говорит, что он не соблюдает Божественный закон. Христианство станет единым, различия в религиозных взглядах исчезнут, народный герой прекрасен и страдает. Сен-Симонисты: вместо троичной системы есть бинарный мир, нет поэтов, надо укрепить мануфактуры, улучшит производство и т.п. Трудящиеся и их эксплуататоры должны объединиться в корпорации, взять все и разделить – это утопия. Путь романтической героизации, героизировали рабочего, женщину, ради которой он украл и ребенка – это из «Отверженных» Гюго. Он украл еду для детей своей сестры-вдовы. Пусть поступил плохо, зато его семья была несколько дней сыта. Рецепт спасения рабочих очень простой – раскидать Библии по деревням.

Фурьеристы . 30-40-е годы. Фурьеристы = русские петрашевцы. Фурьеризм – Шарль Фурье. У них меньше утопизм, понимали, что без революции не обойтись, а драк не хочется. Додумались до такого: Оставить класс собственников, но устроить рабочему правильный досуг – чтобы рабочий был не скотина, а человек. А когда умрет – все поделить. Главное: красота, добро, польза. Добра и пользы недостаточно, нужно воспитывать еще и красотой. Бог, материя, справедливость. Справедливость не равна Богу, она равна математике. Должно быть одновременно и добро, и красота, и приятно, и полезно.Если рабочего накормить, он не станет лучше, надо еще и учить красоте, морали.

Фурьеристы: объединение рабочих в фалластеры – общаги, где все здорово (похоже на 4 сон Чернышвского, все живут духовной жизнью, днем работают, а ночью читают книжку).

Эстетические идеи: дегероизация: человек ничтожен, его надо истребить. Гротеск до искажения масштабов ужасного в сфере социального. Исследуют общественное дно, отрицание красоты, уродство: Кваземодо, грязный город под городом, канализации в «Отверженных».

Гюго: утопический призыв к врачеванию души закоренелого убийцы – это и есть христ.соц («Последний день приговоренного к смерти») Искусство должно быть общественным, а Бог – это прогресс (или социализм).

Роман-эпопея «Отверженные» создавалась Гюго на протяжении тридцати лет. В основу сюжета французский писатель положил два строго противоположных образа своей эпохи – каторжника и праведника, но не с тем, чтобы показать их нравственную разницу, а с тем, чтобы объединить их в единой сущности Человека. Свой роман Гюго писал с перерывами. В начале были созданы сюжетные перипетии произведения, затем оно стало обрастать историческими главами.

Главной целью «Отверженных» французский писатель видел показ пути, которой проходит как отдельная личность, так и всё общество «от зла к добру, от неправого к справедливому, от лжи к истине. Исходная точка – материя, конечный пункт - душа». Центральный связующий образ роман – каторжник Жан Вальжан – воплощает в себе внутреннюю реализацию этой идеи.

Самый «отверженный» герой произведения проходит тяжёлый путь нравственного становления, начавшийся для него с неожиданной встречи с праведным епископом Диня – семидесятипятилетним Шарлем Мириэлем. Благочестивый старик оказался первым человеком, который не отвернулся от Жана Вальжана, узнав о его прошлом, приютил в своём доме, обращался, как с равным, и не просто простил кражу столового серебра, а ещё и подарил два серебряных подсвечника, попросив употребить их с пользой для бедных. В очерствевшей от тяжёлого труда и постоянной несправедливости душе каторжника произошёл внутренний переворот, приведший его на первую ступень нравственного становления – он стал вести честный и благочестивый образ жизни, занявшись промышленным производством и заботясь о своих рабочих.

Вторым переломным моментом в судьбе Жана Вальжана стало дело Шанматье. Спасение неизвестного ему человека от каторги и раскрытие инкогнито далось герою путём тяжёой внутренней борьбы – Жан Вальжан промучился целую ночь, думая о том, стоит ли ему рисковать благополучием целого края ради жизни одного человека, и, если он остановится на последнем, не будет ли это свидетельствовать о его излишней гордости. На встречу судьбе герой отправляется, так и не приняв никакого решения. Своё имя он говорит на заседании суда, увидев в Шанматье обычного недалёкого старика, который понятия не имеет о том, что происходит вокруг него.

Самым трагическим для Жана Вальжана оказывается третий этап его духовного становления, когда он отказывается от Козетты. Любящий свою названную дочь всепоглощающей любовью, сочетающей в себе бесконечное разнообразие чувств (любовь к дочери, сестре, матере и, возможно, Женщине), он идёт на баррикаду улицы Шанврери, где спасает от смерти Мариуса – того самого Мариуса, которого он ненавидит лютой ненавистью, с тем, чтобы потом не просто отдать ему самое дорогое, что у него есть – Козетту, но и рассказать о том, кем является он сам.

Жизнь Жана Вальжана начинается после освобождения с каторги. В начале он учится делать добро людям, затем жертвовать собой во имя правды, потом отказываться от того, что любит больше всего на свете. Три отказа – от материальных благ, от самого себя и от земных привязанностей – очищают душу Жана Вальжана, делая её равной праведному епископу Диня и самому Господу. Бывший каторжник уходит из жизни, примирённый со своей душой, как и положено настоящему христианину.

Полной противоположностью Жана Вальжана в романе является полицейский инспектор Жавер. Строго следующий букве закона, он не видит вокруг себя ни истинной доброты, ни человеколюбия до тех пор, пока это не касается его самого. Неожиданное освобождение, дарованное ему злейшим врагом, выбивает Жавера из привычной колеи почитания правосудия. Он начинает задумываться о том, что есть на свете что-то большее, чем законы, придуманные людьми. Жавер настолько резко прозревает существование Бога, что его измученная грехами душа не успевает устоять перед открывшейся бездной правды, и он кончает жизнь самоубийством.

С момента выхода Жана Вальжана с каторги и до его смерти проходит восемнадцать лет. Художественное время романа не ограничено рамками октября 1815 – начала лета 1833 года. Гюго периодически погружает читателя то в прошлое, рассказывая о битве при Ватерлоо (18 июня 1815 года), об истории монастыря Малый Пикпюс, о развитии парижской канализации, то в будущее, когда говорит о Революции 1848 года, выросшей из восстания 1832-го.

Основным местом действия романа становится Париж, точкой пересечения всех сюжетных линий – лачуга Горбо, в которой Тенардье устраивает засаду для Жана Вальжана. Главные и второстепенные герои романа, связанные между собой родственными и событийными узами, не всегда знают о них: например, Козетта не узнаёт в Тенардье своего бывшего попечителя, Гаврош не признаёт в двух малышах младших братьев, Жан Вальжан, Тенардье и Жавер попеременно не узнают друг друга. Последнее обстоятельство служит основой для формирования многих сюжетных интриг.

Авантюристское начало «Отверженных» связано прежде всего с образом Жана Вальжана. Психологизм романа также проявляется именно в этом персонаже. Козетта и Мариус – герои романтического склада: их характеры почти не меняются на протяжении всего повествования, главной же их чертою становится любовь друг к другу. Герои парижского дна – семейство Тенардье, бандитское сообщество «Петушиный час», уличный мальчишка Гаврош – связаны с натуралистической основной произведения. В «Отверженных» Гюго одинаково хорошо удаётся как передача внутренних переживаний героев, так и детальное описание помещений, зданий, улиц, пейзажных панорам.

Любовная тема в романе тесно связана с темой смерти: любящая Мариуса Эпонина зазывает его на баррикады, предпочитая видеть героя мёртвым, нежели принадлежащим другой женщине, но в итоге сдаётся и погибает, спасая жизнь любимого; Мариус идёт на баррикады потому, что не может жить без Козетты; по той же самой причине вслед за ним отправляется и Жан Вальжан. Как и положено романтическим персонажам, герои мало контактируют с реальностью – они находятся во власти своих чувств и не видят других путей развития ситуации, кроме как «быть с любимым человеком» здесь и сейчас или умереть.

«Отверженные» обществом герои окончательно покидают его в момент наивысшего внутреннего подъёма низших слоёв общества: бывший церковный староста Мабеф отдаёт свою жизнь, водружая на баррикаде знамя Революции, Гаврош умирает, собирая патроны для восставших, «Друзья азбуки» погибают ради светлого будущего всего человечества.

Гюго Муравьева Наталья Игнатьевна

«Отверженные» (1860–1862)

«Отверженные» (1860–1862)

В изгнании Виктор Гюго на долгое время прервал работу над своим большим романом о жизни бедняков, обездоленных, но он не забыл о нем, не расстался со своими героями, они по-прежнему живут с ним и в нем. Новые замыслы, политическая борьба, срочная работа над другими книгами все отодвигала тот момент, когда он сможет вновь приняться за старую рукопись. Столько лет прошло! За эти годы он заново выносил свое творение, роману его предстоит второй раз родиться на свет.

Час пришел. 26 апреля 1860 года Гюго вскрывает заветный сундучок, окованный железом. Вот они, слегка пожелтевшие от времени листы его рукописи, плоды многолетних раздумий, бдений, трудов, ночных бессонниц, крылатых часов вдохновения!

Накануне революции 1848 года ему казалось, что роман почти закончен, но теперь у писателя другие мерила, другие требования. Нет. Над книгой предстоит большая работа. И он погружается в нее с головой. Преображаются герои, заново осмыслены события, изменилось самое заглавие. Раньше роман назывался «Нищета», теперь автор назовет его «Несчастные». Разрастаются отдельные части, вписываются новые главы. В роман врываются кипящие потоки публицистики. Яснее вырисовывается в нем лирический герой, сам автор, живой свидетель событий. Годы его молодости. Годы назревания революции.

Переработаны вводные главы. Епископ Мириель встречается с умирающим революционером, членом Конвента 1793 года. Возникает спор двух идей. Путь всепрощения и путь революции. Какой из них выше, чище, истинней? Этот спор бросает свой отблеск на все движение романа. Автор хочет примирить и сочетать два пути именем будущего. К этому же стремится и его герой, умирающий революционер. Удастся ли достигнуть такого примирения? Читатели будут судить о том.

Каторжник с душой, изувеченной обществом, пробужден к жизни добрым деянием, милосердием человека. Вот он, угрюмый, испитой, с клеймом на плече. Жан Вальжан. (Раньше автор называл его Жан Трежан.) Один среди чужих, равнодушных. «Человек за бортом». Это новая лирическая главка первой части. Глава-метафора, освещающая глубь души отверженного и поверженного, человека-изгоя. Найдутся ли у каторжника силы к духовному возрождению? Сможет ли он встать на путь человечности и любви?

История Фантины не нуждается в большом изменении. Она ясна. Здесь автор лишь еще более оживит приметы времени. Он напишет новую главу - очерк «1817». Тот самый год, когда юный Гюго впервые выступил перед судом «бессмертных». «Из физиономий отдельных лет и слагается облик столетий», - замечает автор. Его раздумья перемежают повествование. Он ведет своего читателя по горьким, тернистым дорогам жизни героев романа, и то и дело останавливает его на минутку, говорит с ним и заставляет поразмыслить вместе с автором.

«Что же такое представляет собой история Фантины? Это история общества, покупающего рабыню.

У кого? У нищеты.

У голода, у холода, у одиночества, у заброшенности, у лишений. Горестная сделка. Душу за кусок хлеба. Нищета предлагает, общество принимает предложение…»

Вторая часть романа, «Козетта», изменится еще больше, чем первая. Автор хочет написать новый большой раздел - несколько глав о битве при Ватерлоо. Они, по мысли Гюго, должны иметь не только историческое значение. Вопрос о Бонапарте и бонапартизме - это вопрос современности, он не стал еще достоянием пыльных архивов прошлого. Но для того чтобы написать эти главы, Гюго должен поехать в Бельгию, побывать на месте сражения. Это он сделает после, а пока продолжит работу над следующими частями романа.

«Переделать абсолютно Мариуса, - записывает Гюго. - Заставить его понять истинного Наполеона. Три фазы: 1) роялист, 2) бонапартист, 3) республиканец». Герой должен пройти путь политической эволюции автора, но те убеждения, к которым Гюго пришел после 1848 года, Мариус Понмерси усвоит в 1832 году.

Третья часть перерабатывается целиком. Гюго пишет новую главу - «Друзья азбуки». Здесь читатель увидит заседания тайных обществ молодежи, сходки в кабачках предместий, услышит неистовые споры «друзей азбуки». Этим невинным словом они называли грозную науку революционной борьбы. В роман войдут и новые герои: Анжольрас, воин демократии, «твердый, как гранит, возлюбленный свободы», его друзья - молодые энтузиасты, стремившиеся перестроить общество на началах справедливости, и, наконец, один из самых любимых героев автора - парижский мальчишка Гаврош. Он похож на тысячи озорных оборванцев, но под его лохмотьями сердце, жаждущее подвига.

В самостоятельную часть книги вырастают главы о восстании 1832 года: «Идиллия улицы Плюмэ и эпопея улицы Сен-Дени». Гюго по-иному, чем до 1848 года, смотрит на многие события и вещи. Он теперь прекрасно понимает, что «1830 год - это революция, остановившаяся на полдороге». И Мариус поймет это, превращаясь под влиянием друзей и самих событий жизни в республиканца.

Глава «Суть вопроса» - это трактат о восстаниях и мятежах. Гюго прославляет народные восстания - шаги истории вперед, но отвергает мятежи - «войну части против целого». Ему кажется, что всякое возмущение против республики - это уже не восстание, а мятеж. Но и восстания и мятежи исходят от народа, и не всегда можно провести между ними четкую грань, признает автор.

Часть, посвященная народному восстанию, становится сердцем романа, его кульминацией. Баррикады. Героизм защитников Сен-Дени и Сен-Мери. Здесь со всей силой, во весь голос звучит призыв «К оружию!». Здесь сходятся все любимые герои Гюго. Мариус с ружьем в руках защищает идею республики, Анжольрас и Гаврош отдают за нее свои жизни.

И Жан Вальжан на баррикадах. Но он не стреляет в противников. Каторжник отпускает на свободу своего давнего врага, полицейского Жавера. Возрожденный к жизни любовью к приемной дочери Козетте, Жан Вальжан живет по законам милосердия, завещанным ему епископом Мириелем. Весь образ его, вся судьба его - воплощенный протест против жестокого общества. Но, протестуя, автор вкладывает в душу своего героя идею всепрощения и милосердия: через самоотвержение и любовь человек-изгой возвышается над тысячами мелких, самодовольных людишек, глухих к страданию ближнего.

«Изобразить вознесение души и, пользуясь случаем, показать во всей трагической реальности социальное дно, с которого она поднимается, чтобы общество отдало себе отчет в том, какой ад служит ему основанием, и чтоб оно поняло, наконец, что пора возжечь зарю над этим мраком; предупредить, что является самой скромной формой совета, - такова цель этой книги», - пишет Гюго в одном из предварительных набросков предисловия.

«Пора возжечь зарю», встать на борьбу за права угнетенного народа, но как сочетать это с законами всепрощения, с заповедью «не убий ближнего»?

Виктор Гюго не может выйти из этого противоречия. Трагическое противоречие. Невозможность перенести в суровое настоящее то прекрасное, что маячит и манит в далях будущего - абсолют человечности, абсолют миролюбия, абсолют добра. И неутолимое стремление во что бы то ни стало отстоять этот абсолют, совместить его с борьбой настоящего. Примирить непримиримое. Совместить несовместимое. Один ли Гюго бился и будет биться в силках этой трагической дилеммы? Он хотел верить, что такое примирение возможно, но, вероятно, порой и сам сомневался, возможно ли оно, и обеими ногами становился на почву реальности, настоящего. Ведь певец возмездия умел быть непримиримым и не раз доказал это и в жизни и в своей поэзии.

На протяжении всей книги длится внутренний спор революционера с проповедником абсолюта добра и милосердия. И высокий спор этот так и остается в книге неразрешенным. Если принять заветы епископа Мириеля, революция должна бы укротиться, склонить голову, вложить в ножны меч. Но реальные герои баррикад не могут быть незлобивыми мудрецами, и Гюго сам подтверждает это, развертывая волнующую эпопею улицы Сен-Дени.

В романе «Отверженные» завершается линия идейно-художественных поисков, начатая писателем еще в «Последнем дне приговоренного», продолженная в повести «Клод Гё», и вместе с тем открывается новая страница творческого развития Гюго-романиста.

Социальная тема, обращение к современности, гуманистический пафос - все это уже намечалось и нарастало в прежних повестях, звучало и в лирике Гюго, но, лишь пройдя через опыт революции, через горнило сопротивления и возмездия, окрепло, созрело и нашло воплощение в широком полотне социального романа.

Многое роднит автора «Отверженных» с французским реалистическим романом 30-х, 40-х годов. Здесь то же стремление раскрыть, донести до людей правду о человеке, изуродованном обществом, осмыслить мир, излечить общественные недуги.

Документально правдивы страницы «Отверженных», повествующие об июньском восстании 1832 года. Реалистичны многочисленные зарисовки-очерки, пронизывающие весь роман. Они передают атмосферу времени, детали быта. Тут и роялистские салоны, и республиканские общества, и жизнь парижского «дна», очерк о подземной клоаке, исследование о парижских гаменах, история битвы при Ватерлоо.

Во многом приближаясь к реализму, Гюго, однако, не перестает быть романтиком.

И пусть даже он уступает писателям-реалистам в глубине разоблачения социального зла, в силе анализа, в разносторонности критики действительности, - зато у него, писателя-романтика, есть и преимущества перед реалистами. В его романе сильнее чувствуется высокое героическое начало, громче и определеннее звучит тема революции: бойцы баррикад становятся его героями. В его романе шире расправляет крылья мечта о будущем, и вместе с ней вера в будущее, вера в победу добра и красоты. И, может быть, поэтому он склонен идеализировать человека. Он предпочитает возвеличение человека его принижению.

Солнце все выше, все ярче. Оно заливает комнату в сельской гостинице. Веселые лучи отскакивают сверкающими зайчиками от пустой стеклянной бутылки со следами чернил на стенках и вызывают улыбку на лице человека, который сидит за столом и пишет. Усталое лицо с внимательными глазами, высоким, изрезанным морщинами лбом, с седеющей шапкой волос и белой бородой. Он начал работать над этой книгой совсем молодым человеком. Он кончил ее седобородым стариком. Целая жизнь.

«Дорогой Огюст, сегодня, 30 июля 1861 года, в половине девятого утра при чудесном солнце, которое светило мне в окно, я закончил „Отверженных“, - пишет Гюго своему другу Вакери. - …Я пишу вам это письмо, используя последнюю каплю чернил, которыми была написана эта книга.

А известно ли вам, куда привел меня случай, чтобы ее закончить? На поле битвы Ватерлоо. Вот уже шесть недель, как я укрылся в этих местах. Устроил здесь себе логово в непосредственной близости от льва и написал развязку своей драмы. Именно здесь, на равнине Ватерлоо, и в том самом месяце, когда произошла эта битва, дал я свое сражение. Надеюсь, что я не проиграл его. Пишу вам из деревни Мон-Сен-Жан. Завтра я покину эти места и продолжу свою поездку по Бельгии и даже за ее пределами, если для меня только окажется возможным выехать за эти пределы».

Из Бельгии Гюго едет в Голландию. «Каникулярное» путешествие, как в былые времена. «Даже один Рембрандт заслуживает того, чтобы побывать в этой стране», - пишет он Шарлю 15 августа.

Из Голландии - на Гернсей и снова за работу. Начинаются хлопоты, связанные с изданием романа. На этот раз Гюго заключил договор не с Этцелем, а с другим издателем - Лакруа. От предварительного печатания «Отверженных» в журналах автор отказался. Он не хочет разбивать роман на куски. Лучше сразу издать книгу в нескольких томах, каждый из которых будет законченной частью. По договору автор должен получить за свой роман триста тысяч франков. Первый раз в жизни Гюго получит такую огромную сумму. Лакруа торопит, ждет всей рукописи и предполагает выпустить первый том в феврале 1862 года. Если книга выйдет 13 февраля, то это будет как раз в тридцать первую годовщину выхода «Собора Парижской богоматери» - день в день. «Ничего, - смеется Гюго, - тринадцатое число не повредило первому моему роману».

Уже написан окончательный текст предисловия. В нем коротко определены главные проблемы романа - «три основные проблемы нашего века - принижение мужчины вследствие принадлежности его к классу пролетариата, падение женщины вследствие голода, увядание ребенка вследствие мрака невежества… До тех пор, пока будут царить на земле нужда и невежество, книги, подобные этой, окажутся, быть может, не бесполезными».

Лакруа советует сократить философские и лирические отступления. Гюго отказывается наотрез. «Драма быстрая и легкая будет иметь успех 12 месяцев, драма глубокая будет иметь успех 12 лет», - отвечает он издателю. Эта книга, «соединение истории и драмы», должна стать одной из вершин его творчества, и ей, как и каждой высокой вершине, нужны просторы и воздух.

Первая часть рукописи отослана в декабре издателю в Брюссель, но у автора, по собственным его словам, работы еще сверх головы. «Я работаю над книгой до последней минуты», - пишет он Полю Мерису, своему «альтер-эго», неизменному помощнику в периоды издания его произведений. Над шлифовкой рукописи Гюго трудится по утрам - от семи до одиннадцати. Исправленные страницы тотчас же передаются Жюльетте Друэ и Жюли Шэне для переписки; теперь у Гюго появилась еще одна помощница - младшая сестра Адели Жюли живет с ними в Отвиль-хаузе и ведет хозяйство, так как госпожа Гюго вместе с дочерью по нескольку месяцев в году проводит в Париже. Переписчицы стараются изо всех сил. Ни за какую плату не найдешь таких верных, усердных, преданных помощниц, как Жюльетта и Жюли. После полудня Гюго проверяет копии, сделанные ими вчера. Потом перерыв на обед. А с семи до одиннадцати вечера - работа над корректурами.

В феврале в Брюссель отправлена вторая часть книги, в марте - третья. Теперь уже автор торопит издателя. Чем объясняется задержка в выходе первого тома?

Шарль зовет отца приехать в Брюссель. Там они могли бы собраться всей семьей и побыть вместе, пока издается книга. Но Гюго предпочитает работать на Гернсее. В Брюсселе у него не будет необходимого уединения и покоя. Лучше, если б вся его семья вернулась в Отвиль-хауз, сейчас с ним только младший сын. «Мой идеал уединенной жизни, - пишет Гюго жене, - это, когда вы все здесь». Шарль в своей комнате; Франсуа Виктор - в своей, и Огюст Вакери, и чета Мерисов, и чета Мишле, и Жорж Санд, и Дюма - словом, все родные и лучшие друзья.

Первый том «Отверженных» вышел в свет 3 апреля 1862 года. Успех превзошел все ожидания. В лавке Паньера, где продается книга, с утра очередь. Роман Гюго читают повсюду - в лачугах и во дворцах, на бульварах и в приемных министров.

Весь Париж говорит о Фантине и Жане Вальжане; читатели ждут продолжения. Что будет дальше с героями?

Сразу же появляются отзывы в печати. Одна из первых ласточек - рецензия Бодлера в газете «Бульвар». Бодлер не совсем искренен. В печатном отзыве он восхищается романом, а при разговорах о книге Гюго в своем кругу пожимает плечами. Проповеднический тон, тяготение к колоссальности, республиканский пафос - все это чуждо автору «Цветов зла».

Гюго снова чувствует себя в центре схватки. Замысел его романа представляется некоторым даже либеральным критикам опасным посягательством на твердыни общества. «Г-н Гюго написал не социалистический трактат, но он сделал вещь, которая - нам уже известно это по опыту - гораздо опаснее, - предостерегает читателей „Журналь де Деба“, критик Кювилье-Флери. - Эта книга, весьма знаменательная по своей тенденции, - не только творение писателя, но и деяние человека, я бы сказал, деяние партии; это подлинная демонстрация 1848 года». Критик считает автора «Отверженных» «первым демагогом Франции». Гюго не удивлен. Он ожидал такого рода оценок. В реакционной прессе Франции и других стран против «Отверженных» ополчаются еще более яростно. Особенно негодуют клерикальные газеты и журналы. Мадридская газета церковников утверждает, например, что писателя Виктора Гюго вообще не существует, а подлинный автор «Отверженных» - это сам сатана.

Выкрики реакционеров убеждают автора в том, что книга его бьет в цель. Об этой большой цели он написал Ламартину. Ламартин спрашивал, разрешит ли «дорогой Виктор» своему старому другу высказаться откровенно об «Отверженных»? Книга, конечно, прекрасна, но во взглядах на нее могут существовать и некоторые противоречия, и Ламартину она кажется излишне радикальной. Но, конечно, он не станет выступать со своим мнением, если Гюго это будет неприятно. Гюго тотчас же ответил.

«Мой прославленный друг!

Если быть радикальным - значит служить идеалу, то я радикал… Да, общество, допускающее нищету, да, религия, допускающая ад, да, человечество, допускающее войну, представляются мне обществом, человечеством и религией низменного порядка, я же стремлюсь к обществу высшего порядка, к человечеству высшего порядка, к религии высшего порядка: к обществу - без монарха, человечеству - без границ, религии - без писаных догматов. Да, я борюсь со священником, торгующим ложью, и судьей, попирающим справедливость… Да, насколько может желать человек, я желаю уничтожить злой рок, тяготеющий над человечеством; я клеймлю рабство, я преследую нищету, я искореняю невежество, я лечу болезни, я освещаю мрак, я ненавижу ненависть. Вот каковы мои убеждения, и вот почему я написал „Отверженных“.»

Гюго вспоминает годы юности, свои ранние статьи, в которых он прославлял величие и талант Ламартина. «Сегодня вы считаете, что пришел ваш черед говорить обо мне, и я горжусь этим. Мы любим друг друга уже сорок лет, и мы оба живы. Вы не захотите омрачить ни наше прошлое, ни наше будущее… Делайте с моей книгой и со мной то, что сочтете нужным. От вас может исходить только свет».

И Ламартин «осветил» роман Гюго в своих очередных «Беседах», входящих в его популярный курс литературы. «Надо было назвать эту книгу не „Отверженные“, а „Виновные“», - заявил старый друг Гюго. В героях романа Ламартин не усмотрел ничего высокого и подлинно человеческого. Жан Вальжан - всего лишь обыкновенный преступник, Фантина - публичная женщина и ничего более, а епископ Мириель - очень подозрительная личность, это «социалист, сам того не ведающий». Не пощадил Ламартин и художественную форму романа. Он укоряет автора в «неопрятности выражений, в преувеличениях, в тягостных ошибках, в нечистоте вкуса…». Разумеется, Ламартин признает высокий талант и благородные намерения автора, и все же книга представляется ему опасной вдвойне: «не только потому, что она устрашает счастливых, но и потому, что возлагает неоправданные надежды на несчастных».

Отзыв друга больно поразил Гюго. Ламартин, этот поэтический лебедь, ранил старого друга своим клювом. И либеральные «лебеди» ламартиновского толка, и буржуазные гуси, и монархические коршуны, и всяческие неразборчивые задиристые воробьи неопределенной окраски налетают на автора «Отверженных». Обвинительные речи, пародии, памфлеты так и сыплются на его голову. Образчиком злопыхательства может служить книжка некоего Эжена де Мирекура «Истинные отверженные».

Но хвалебных отзывов не меньше. И самое важное то, что читатели приняли и полюбили книгу. Успех у публики неоспоримый, прочный и долговременный. И не только во Франции. Роман сразу же перевели на многие европейские языки. В далекой России его начали печатать в трех журналах одновременно. Но царская цензура приостановила публикацию «Отверженных»; говорили, что это было сделано по распоряжению самого Александра II. Царь прочитал книгу Гюго и нашел ее опасной для общественных устоев. Но читающая публика России знакомится с романом Гюго во французском издании. С волнением читают эту книгу Толстой и Достоевский.

16 сентября 1862 года в Брюсселе праздник литературы: банкет в честь романа «Отверженные», устроенный друзьями Гюго. За громадным столом собрались гости из Парижа, Лондона, Стокгольма, Мадрида. Звучат заздравные тосты.

Гюго, поднимает бокал за прессу. «За прессу всех народов! За прессу свободную! За прессу могучую, славную и плодотворную!» Пресса - это «локомотив прогресса». «Близится час, когда человечество выйдет, наконец, из темного тоннеля, в котором оно пребывало шесть тысяч лет», - говорит Гюго.

Он обращается к французским друзьям: «Одиннадцать лет назад вы провожали почти совсем молодого человека, сейчас перед вами старик. Волосы изменились, сердце - нет».

1859-1860 I Шли месяцы. Его опережали и опережали другие композиторы. Сначала французы, затем Рихард Вагнер173.– Гром и молния! – воскликнул Гектор, узнав, что настырный немец благодаря могущественным лицам и закулисным интригам ворвался на сцену Оперы.Почему Вагнер не

1862 I Гектор, для которого отныне весь мир был сосредоточен в сыне, писал Луи:«Как бы мне хотелось, чтобы тебе удалось приехать повидаться со мной в Баден 6 или 7 августа; я уверен, что тебе тоже доставило бы большое удовольствие присутствовать на последних репетициях и