16. (ПБ) Поток Бытия (Пользуясь авторским положением, я хочу выразить своё искреннеё восхищение такому явлению нашей жизни, как Вселенная…Вселенная прекрасна. Можно восторгаться красотой её замысла и реализации бесконечно. Эта красота пронизывает мир во всех

Нисходящий поток Вселенной Наше предположение о том, что Вселенная действует вполне осмысленно, реализуя определенный план, подводит нас к выводу, о наличии центра управления этим процессом.Я называю такой центр «РАЗУМ», отталкиваясь от семантического смысла этого

Упражнение по вхождению в поток Устройтесь поудобнее и начинайте эксперимент, задавая себе следующие вопросы.1. Сновидение. Сосредоточьтесь на сновидении, которое кажется вам значимым. Спрашивайте себя: «Куда, на мой взгляд, ведет меня это сновидение? В каком направлении

Родился Беркли на юге Ирландии в 1685 г. в английской дворянской семье, учился сначала в школе, где до него учился Джонатан Свифт, а в 15 лет поступил в колледж Св. Троицы Дублинского духовного университета.

В 1704 г. Беркли становится бакалавром искусств, а с 1707 г. преподает в этом же колледже. В 1709 г. его рукополагают во диакона англиканской церкви. В это же время выходит его первая работа «Опыты новой теории зрения».

После этого работы у Беркли выходят достаточно часто, он интенсивно разрабатывает свою новую теорию, корнями уходящую в сенсуализм Локка. В 1710 г. он публикует трактат «О принципах человеческого знания» (основная его работа), а в 1713 г. идеи, изложенные в этом трактате, Беркли излагает в более популярной форме в работе «Три разговора между Гиласом и Филонусом». Это диалоги между вымышленными героями («Гилас» от греч. слова +ul)h - «материя», а Филонус - «любитель ума», «философ»).

В 1728 г. он уезжает в Америку на остров Лонг-Айленд, где хочет основать колледж для обучения проповедников для миссионерской деятельности в Америке, но дело это не получилось, и в 1731 г. он возвращается на родину. В 1732 г. выходит «Антифрон» - богословская работа, апология христианства В 1734 г. Беркли становится епископом англиканской церкви и до 1752 г. служит в г. Клейн на юге Ирландии. В это время он практически не пишет, единственная работа - «Сейрис», где он подвергает критическому анализу математические идеи Ньютона и Лейбница. В 1752 г. его приглашают в Оксфорд, но в 1753 г. он умирает.

Задачу своей философии Беркли видел в апологии христианства и критике атеизма. Именно исходя из этого и следует понимать всю его философию, иначе мы действительно будем трактовать Беркли как субъективного идеалиста, каковым он, конечно же, не являлся. В противном случае он вообще не являлся бы христианином, даже членом англиканской церкви, как бы к ней ни относились. Даже англикане не берутся утверждать истинность субъективного идеализма и утверждать, что кроме познающего субъекта в мире ничего нет.

Итак, цель философии Беркли - апология христианства и критика атеизма. Своим главным врагом Беркли считал атеизм и материализм. Откуда берется вера в объективное, независимое от человека существование материи? Именно ответ на этот вопрос и пытается найти Беркли в своей первой работе «Опыт новой теории зрения».

Причину этой веры Беркли находит в убежденности в объективном существовании пространства и подвергает критике ньютоновское понимание пространства как некоторого вместилища тел. В следующей работе - трактате «О принципах человеческого знания» (и в «Трех раговорах между Гиласом и Филонусом») Беркли уже более последователен и видит причину существования материализма в вере людей в существовании материи. Именно критике этой уверенности Беркли и посвящает две данные работы.

Вначале Беркли рассматривает проблему общих понятий. Он пишет, что основное заблуждение людей состоит в том, что они верят в существование общих понятия, в то, что общее понятие образуется посредством абстракции. Человек, наблюдая различные предметы (скажем, мел, сахар, снег), обнаруживает свойство всех этих предметов быть белыми, поэтому он абстрагирует свойство белизны от носителя этого свойства и считает, что таким образом образуется понятие белизны.

Далее человек может производить следующую ступень абстракции - вводить понятие цвета и т.д. вплоть до самых общих понятий, наиболее общим из которых является понятие материальной субстанции. Поэтому для опровержения веры в существование материи (материальной субстанции) Беркли вначале рассматривает проблему образования общих понятий.

Он утверждает, что, как он иронически пишет, если кто-то из людей и обладает способностью к абстрагированию (свойством образования абстракций), то он готов встретиться с этим человеком, потому что сам он такой способностью не обладает. Какое бы общее понятие Беркли ни пытался себе представить, он всегда представляет его в совокупности с неким материальным носителем. Если Беркли пытается представить себе белизну, он представляет себе снег или мел, если он пытается представить себе человек вообще, то это ему тоже не удается - в его уме всегда возникает образ какого-то конкретного человека. Поэтому общих понятий не существует - это ошибка философов, которая, по Беркли, возникает вследствие неправильного употребления слов (точнее, вследствие злоупотребления словами), поскольку люди, пользуясь словами (а такие слова, как «белизна» и «человек», конечно же, существуют), считают, что эти слова действительно что-то обозначают.

По Беркли, эти слова ничего не обозначают, кроме конкретного материального предмета. Нет человека вообще - есть только конкретный индивидуальный человек; нет идеи человека - есть идея конкретного человека. Поэтому слово является знаком (здесь Беркли согласен с Гоббсом), но знаком не общей идеи, существующей в нашем уме, а знаком идеи, соответствующей конкретному предмету. Поэтому нет и понятия материи, как нет идеи материи как наиболее общего понятия, а то, что это понятие к тому же еще вредно и противоречиво, Беркли пытается показать в своем трактате.

Свою задачу Беркли рассматривает с точки зрения философии Джона Локка, который, как мы помним, говорил, что существуют первичные и вторичные качества. Беркли утверждает, что различия между ними нет. Первичными качествами Локк (а до него Галилей и еще раньше Демокрит) называет качества, принадлежащие самому материальному предмету. Таковыми являются его форма, вес, размеры и т.д., а вторичные качества (вкус, цвет и запах) предмету не принадлежат, а возникают в уме воспринимающего эти качества субъекта.

Беркли утверждает, что нет разницы между первичными и вторичными качествами, а поэтому материальным предметам не принадлежат ни те, ни другие качества. В своей ранней работе «Опыты новой теории зрения» Беркли подверг критике только зрение, считая, что вещам не присуще такое первичное качество, как цвет, а затем, применяя эти же принципы ко всем другим качествам, он доказал, что у предмета нет никаких качеств.

Беркли исходит из принципа, что о существовании вещи мы судим на основе того, что мы ее воспринимаем, т.е. утверждает, что существовать - значит быть воспринимаемым. Поэтому чувственные вещи - это такие вещи, которые могут быть восприняты чувствами непосредственно, а не через слова, понятия и т.д.

Что мы воспринимаем посредством чувств? Конечно же, в чувствах нам даются некие качества, но не сами предметы, поэтому чувственные вещи есть лишь набор этих качеств или сочетание их, но не сам предмет. Беркли рассматривает каждое конкретное качество, чтобы показать, что ничто из них не принадлежит предмету.

Вначале он рассматривает теплоту и говорит, что поскольку сильная теплота и сильный холод вызывают страдание, а страдание есть свойство лишь живого мыслящего существа, то теплота не может принадлежать неодушевленному материальному предмету. Например, если человек поместит одну руку в холодную, а другую - в горячую воду и затем погрузит обе руки в теплую воду, то эта вода покажется одной руке теплой, а другой - горячей. Поскольку одна и та же вода не может быть одновременно и теплой и горячей, то, значит, вода не имеет в себе теплоты или холода. Теплота и холод - это свойства воспринимающего субъекта.

То же самое Беркли проделывает и с другими вторичными качествами - вкусом и запахом. Вкуса и запаха тоже не может быть в предмете, они могут быть только в человеке. Звук также не может принадлежать самому предмету, хотя он и представляет собой, как утверждают ученые, колебания воздуха (колокол не звучит, если его поместить в вакуум). На это Беркли возражает: если звук есть колебания атомов или молекул воздуха, то тогда мы должны были бы звук видеть или ощущать его колебания. Если же мы звук слышим, то, таким образом, мы также отличаем звуковой образ, который возникает в нашем сознании, от тех колебаний, которые происходят в воздухе или в самом теле. Поэтому и звук также принадлежит только субъекту.

О цвете. Если цвет принадлежит субъекту, то, скажем, облако будет на закате пурпурным, а не белым, каково оно есть днем. Еще со времен античности существуют и другие доказательства субъективности цвета. Так, больной желтухой воспринимает цвета совсем иначе, чем здоровый человек; если на предмет, окрашенный в один цвет, посмотреть в микроскоп, то там мы увидим совсем другие цвета. Поэтому нельзя сказать, что цвет принадлежит самому предмету - цвет является свойством субъекта.

Но эти аргументы мы уже знаем, встречались они у Демокрита, Галилея, Локка. Беркли же утверждает, что не только вторичные, но и первичные качества предметам не принадлежат. Действительно, величина, т.е. протяженность и форма, не может быть присуща самому предмету, поскольку один и тот же предмет может казаться и большим, и маленьким - вблизи или вдали от него мы находимся. Бывают мелкие животные, которым одна и та же вещь может показаться значительной большей, чем нам (вещь не может быть и большой и маленькой одновременно). Другое первичное качество, движение, также не присуще самим вещам, потому что движение относительно и мы можем сказать, что вещь движется быстро, медленно или покоится в зависимости от того, с какой точки мы на нее посмотрим. Плотность - это сопротивление тела действующей на него силе, поэтому и плотность мы воспринимаем также исходя из наших органов чувств, а значит, она не принадлежит предметам. Поэтому нет никаких первичных качеств.

Другой аргумент. Как мы воспринимаем первичные качества - скажем, протяженность, форму и движение? Не может быть тела, имеющего протяжение, не окрашенного ни в какой цвет. Мы не можем воспринимать плотность тела без осязания. Поэтому мы всегда воспринимаем первичные качества при посредстве качеств вторичных. Если бы тело не было окрашено ни в какой цвет, то мы не воспринимали бы ни форму, ни движение, ни размеры этого тела. Поэтому нет ни первичных, ни вторичных качеств, и ошибка людей, признающих объективность первичных качеств, состоит в том, что первичные качества при воздействии на человека не вызывают у него никаких эмоций, а вторичные качества вызывают у него состояние удовольствия или неудовольствия. На этом основании делается вывод, что вторичные качества существуют в человеке, а первичные объективны. Но то обстоятельство, что первичные качества не вызывают никакого удовольствия и вообще никаких эмоций, еще не говорит в защиту их объективности.

Что значит, что материя протяженна? Что вообще означает слово «поддерживать», которое мы употребляем, говоря о субстрате, о субстанции (что субстанция есть как бы поддержка, некое вещество, находящееся под всеми вещами - то, что поддерживает все многообразие материальных вещей)? Что такое «поддерживать», что такое «простираться под», - спрашивает Беркли. Я вижу конкретные предметы, но что под ними находится, что их поддерживает, я не воспринимаю. Я воспринимаю ощущения об этих предметах; никакого ощущения о материи у меня нет. Поэтому понятия материи на основании ощущения не возникает, а потому нет и никакого материального субстрата (вспомним, что для Беркли основным принципом было существовать - значит быть воспринимаемым).

На основании данных аргументов можно было бы сделать вывод, что не существует ни материи, ни материальных вещей. Но это не совсем так. Беркли хочет показать, к каким абсурдным выводам можно прийти, если допустить объективное, независимое существование материи. Получается, что существование материи самопротиворечиво: допустив, что материя существует и что она воздействует на наши органы чувств, мы приходим к выводу, что не существует ни материи, ни материальных тел. Но Беркли утверждает, что материалист впадает в свойственную ему ошибку: исходя из существования материального субстрата приходит к выводу, что материального субстрата не существует. То есть если мы допускаем, что чувства отражают свойства реального материального мира, то мы приходим к выводу, что этого мира не существует. Поэтому понятие материи не только излишне (поскольку мы познаем лишь данные своих органов чувств и никакого понятия материи для этого нам не нужно), но и противоречиво, поскольку допуская, что существует материя, мы приходим к выводу, что никакой материи не существует. Поэтому, говорит Беркли, мы должны исходить из совершенно других принципов познания, поскольку мы доказали, что материализм самопротиворечив и приводит к отрицанию самого себя.

Беркли утверждает, что все многообразие вещей реально существует, но не как независимая от моего ума материальная действительность, а как то, что существует лишь в уме. Беркли не говорит «в моем уме», но просто: «в уме». Все люди воспринимают одни и те же предметы одинаково - следовательно, они существуют не в моем уме, но в уме вообще. Поэтому если мы уверены, что мир существует, то существует и некий ум, который порождает этот мир. Таким образом Беркли приходит к доказательству существования Бога. Обычно люди, говорит Беркли, проводят несколько иную логическую цепочку: они верят в Бога и на основании своей веры заключают о существовании мира. Я же верю в существование мира и заключаю, что существует Бог.

Понятна логика Беркли: существовать - значит быть воспринимаемым; если я воспринимаю в себе некоторые чувства, то я делаю вывод, что мир существует; я делаю также вывод, что для этого совершенно не необходима никакая материальная субстанция. Поскольку я знаю, что этот мир воспринимается точно так же и другими людьми, я понимаю, что мир существует не только в моем уме, но и в уме другом, который объемлет и этот материальный мир, и наши души.

Примерно такая же система построения философии была у Плотина: мир существует в Уме, мы познаем чувственные объекты (материальный мир) постольку, поскольку каждая душа содержится в мировой душе и имеет в себе идеи, принадлежащие ко всеобщему уму. Поэтому Беркли не стоит на позициях субъективного идеализма (если кого и можно упрекнуть в этом, то, наоборот, оппонента Беркли -материалиста, который действительно, логически рассуждая, приходит к выводу, что существует лишь ум, лишь познающий субъект, что никакого материального носителя нет и никакого вообще внешнего мира нет).

По Беркли, внешний мир существует, он реален, как реален и каждый человек, а не только субъект, познающее Я. Это доказывает, что существует Бог. Иное было бы сложно допустить, понимая, что Беркли был христианином и главную цель своей философии видел в апологии христианства.

Учение Беркли не получило поддержки со стороны англиканской церкви, но и особых возражений оно не вызвало, поскольку Беркли продолжал свое диаконское служение, а впоследствии был даже рукоположен во епископа.

Итак, Беркли подвергает критике понятие субстанции, но только материальной субстанции. Не существует материальной субстанции - существует лишь духовная субстанция, ею является Бог. Бог полностью активен, Он создает идеи и наши души. Идеи полностью пассивны, а наши души могут быть и пассивными, и активными. Активны они, если воспринимать их с точки зрения познающих идей, а пассивны постольку, поскольку созданы Богом. Поэтому нет никакого материального мира - есть лишь Бог, и больше ничего. Бог создает души и вкладывает в них идеи; Он создает души таким образом, что во все души вкладывает одинаковые идеи. Поэтому и работают все души так же одинаково и воспринимают идеи одинаково - не только окружающий мир, но и законы нравственности, логики, эстетики и вообще того, что нельзя отнести к материальному миру.

Если исходить из веры в существование материи, то невозможно объяснить познаваемость материального мира, потому что подобное познается подобным, дух может познавать только дух. Если мы познаем внешний объективный мир, то это показывает, что мы познаем духовную природу, а не материальную, иначе бы мы его не познали. Если существуют науки, изучающие законы природы, то законы также не могут принадлежать к материи - материя косна и недвижна; эти законы могут принадлежать только Творцу этого мира. И поскольку мы познаем эти законы, мы имеем одну природу с Творцом и с этими законами. Для Беркли очевидно, что не существует никакой материи, что существует только дух - Божественный Дух и наши души и что Бог создает в нас идеи, которые связываются, следуют одна за другой, а по их последовательности мы заключаем, что одно явление является причиной другого и т.д. На самом деле никакое явление не является причиной другого, а причиной всего является Творец, Который располагает эти идеи в нашей душе именно таким образом, а не иным.

Таким образом, Беркли по-своему выполнил свою задачу, показав, что материализм самопротиворечив и признание материи как объективной реальности излишне и не вытекает ни из каких наших чувственных данных.

Положения Беркли, которые вытекали из локковского сенсуализма, развивал другой английский (точнее шотландский) философ - Давид Юм.

Английский философ Джордж Беркли (1685-1753) отчетливо продемонстрировал непоследовательность гносеологической позиции Локка и сделал, исходя из этого, далеко идущие выводы. Иными словами, вещи существуют только как факты нашего сознания. Существовать, по Беркли, означает быть воспринимаемым.

Наряду с бесконечным разнообразием идей, или предметов знания, существуют деятельные умы, которые можно назвать также духами либо душами. Они-то и познают, и воспринимают идеи. Этим познающим деятельным существам свойственны хотение, воображение, воспоминание. Ум или душа совершенно отличаются от идей, которые они воспринимают. Существование идеи, напомним еще раз, состоит в ее воспринимаемости.

Беркли находил весьма странным, что люди считают окружающие вещи, имеющими реальное существование, отличающееся от существования в воспринимающем их разуме. Ведь если эти вещи воспринимаются посредством чувств, то воспринимаем мы именно свои собственные идеи или ощущения. «На самом деле объект и ощущение одно и то же»31. Идея, по Беркли, не может быть копией или отражением вещи, существующей вне ума; она не может быть похожа ни на что другое, кроме идеи. Если предполагаемые материальные оригиналы отличаются от наших идей, то они невоспринимаемы, и нет оснований утверждать, что они существуют.

Нет также никаких оснований особо выделять первичные качества, как это делал Локк, и отдавать им предпочтение перед вторичными качествами, считая первичные качества точными образами материальных вещей. Беркли утверждает, что протяжение, форма, движение, непроницаемость, число представляют собой лишь идеи, существующие в воспринимающем их уме.

Понятие материи, или телесной субстанции, которой действительно присущи эти свойства, он находит противоречивым и неправильно образованным. Это понятие есть абстрактная идея; мнение же о том, что ум обладает способностью образовывать абстрактные идеи, Беркли считает источником бесчисленных заблуждений и познавательных затруднений. Рассудок, если он последовательно исходит из того, что мы воспринимаем, не может привести нас к выводу о существовании тел вне духа. Он не может также убедительно построить абстрактную идею, ибо за ней тем более не стоит ничего воспринимаемого.

Воспринимаемые нами идеи пассивны, ибо идея сама по себе не может произвести какие-либо изменения в другой идее. Напротив, воспринимающий их дух активен. «Природа духа или того, что действует, такова, что он не может быть воспринят сам по себе, но лишь по производимым им действиям»32. Посредством воли наш дух может вызывать в своем воображении некоторые идеи или устранять их, однако идеи ощущений не допускают этого. Они отличаются большей живостью и отчетливостью, чем идеи воображения, и притом их порядок и связь неслучайны. Правильная последовательность и прочная связь идей ощущений свидетельствуют о мудрости и благости их творца. «Те твердые правила и определенные методы, коими дух, от которого мы зависим, порождает или возбуждает в нас идеи ощущений, называются законами природы»33.

Идеи, запечатленные в ощущениях творцом природы, мы, по Беркли, называем «действительными вещами»; те же идеи, которые мы произвольно вызываем в своем воображении, называются «образами вещей». Различие между ними состоит лишь в том, что идеи ощущений вызываются волей другого, более могущественного духа, но и они, конечно, зависят от духа, или мыслящей субстанции. Связь идей не предполагает отношения причины к следствию, являясь лишь меткой или знаком для нашего осведомления, и задача естествоиспытателей состоит в отыскании и истолковании этих знаков божьего языка. Задача Бога состоит еще и в том, чтобы обеспечивать связь между людьми, ибо «он один есть тот, кто, объемля все словом своего могущества, поддерживает общение между духами, дающее им возможность воспринимать существование друг друга»1.

Итак, идея материи как телесной субстанции, выступающей всеобщим основанием чувственно воспринимаемых вещей, отвергается Беркли в связи с тем, что она неправильно образована. Но откуда же взялась в его уме идея Бога? Поскольку ее источник не в ощущениях, то, значит, она порождена тем же путем, что и ненавистное Беркли понятие материи, и предназначена она для тех же целей, а именно для объяснения реальности и упорядоченности бытия. Беркли не одобряет идею материи; материалистам не нравится идея Бога. О вкусах не спорят, но никаких более серьезных доводов против философского материализма, кроме суждений вкуса, у Беркли просто нет. В связи с этим особенно трогательно звучат слова Беркли о том, что «на основе учения о материи, или телесной субстанции, воздвигнуты были все безбожные построения атеизма и отрицания религии»2, и если данный краеугольный камень будет удален, то все эти «чудовищные системы» неминуемо развалятся.

Отправляясь от своей теории идей, Беркли предпринял острую критику механистического мировоззрения, оперировавшего понятиями об абсолютном пространстве и абсолютном времени, а также объяснявшего движение с помощью универсальной силы тяготения как скрытой сущности физических процессов. Эта критика, возможно, учитывалась теми учеными, которые уже в XX в. создавали новую, неклассическую физику.

Если бы Беркли смог удержаться на точке зрения субъективного идеализма, признающего единственной реальностью идеи отдельного субъекта, т.е. обойтись без ссылки на Бога, то, пожалуй, его доводы против материализма выглядели бы более убедительными. Но тогда его философская концепция приобрела бы неустранимый оттенок солипсизма, утверждающего реальность существования только моего «Я», и оставила бы нерешенными вопросы о существовании других душ, помимо моей, о смерти и бессмертии души и т.д. Поэтому Беркли и вводит идею Бога и тем самым переходит на позицию объективного идеализма, обнаруживая непоследовательность своего учения.

Индуктивизм Ф.Бэкона

Основное сочинение Бэкона – «Новый Органон». В нем он попытался создать новый научный метод, дедуктивной логике Аристотеля противопоставил индуктивную логику. Дедукция - движение от общего к частному. Бэкон предложил противоположный ход - мы идем к общему знанию через частное, путем наблюдения и эксперимента.

Индуктивный метод не дает стопроцентной гарантии истинности утверждения, но он позволяет определить, какова степень истинности того или иного утверждения.

Ф. Бэкон считал, что только путем наблюдения и эксперимента можно делать какие-то научные выводы.

Мозг и душа [Как нервная деятельность формирует наш внутренний мир] Фрит Крис

Откуда берутся априорные знания?

Но если восприятие – это циклический процесс, начинающийся с априорных знаний, то откуда берутся эти априорные знания? Не возникла ли у нас задача о курице и яйце? Мы не можем ничего воспринимать без знаний, но не можем и ничего знать без восприятия.

Откуда наш мозг берет априорные знания, необходимые для восприятия? Частично это врожденные знания, записанные у нас в мозгу за миллионы лет эволюции. Например, у многих видов обезьян цветовая чувствительность нейронов сетчатки идеально подходит для высматривания плодов, которые встречаются в их среде обитания. Эволюция встроила в их мозг априорную гипотезу о цвете спелого плода. В нашем мозгу система зрительного восприятия формируется в течение первых нескольких месяцев жизни под действием зрительных ощущений. Некоторые сведения об окружающем мире меняются очень слабо и, в связи с этим, становятся сильными априорными гипотезами. Мы можем видеть тот или иной объект только тогда, когда его поверхность отражает свет, который попадает нам в глаза. Отсвета возникают тени, которые позволяют нам судить о форме объекта. В течение многих миллионов лет на нашей планете был только один основной источник света – Солнце. А солнечный свет всегда падает сверху. Это значит, что вогнутые объекты будут темнее сверху и светлее снизу, в то время как выпуклые объекты будут светлее сверху и темнее снизу. Это простое правило жестко прописано в нашем мозгу. С его помощью мозг решает, выпуклый или вогнутый тот или иной объект. В этом можно убедиться, посмотрев на рис. 5.7. Показанные на нем половинки костяшек домино на первый взгляд трактуются однозначно: на верхней пять выпуклых пятнышек и одно вогнутое, а на нижней два выпуклых и четыре вогнутых. По крайней мере, так нам кажется – на самом деле страница совершенно плоская. Мы трактуем эти пятнышки как выпуклые и вогнутые потому что их затенение напоминает тени, возникающие от падающего сверху света. Поэтому, если вы перевернете книгу вверх ногами, выпуклые пятнышки станут вогнутыми, а вогнутые выпуклыми, ведь мы исходим из того, что свет падает сверху. Если же вы повернете книгу боком, пятнышки перестанут выглядеть вогнутыми и выпуклыми и покажутся отверстиями, через которые мы смотрим на сложную затененную поверхность.

Рис. 5.7. Иллюзия с костяшками домино.

Вверху – половинка костяшки домино с пятью вогнутыми пятнышками и одним выпуклым. Внизу – половинка с двумя вогнутыми и четырьмя выпуклыми пятнышками. На самом деле вы смотрите на плоский лист бумаги. Пятнышки выглядят вогнутыми или выпуклыми из-за характера их затенения. Мы ожидаем, что свет падает сверху, поэтому у выпуклого пятнышка должен быть затенен нижний край, а у вогнутого – верхний. Если вы перевернете книгу, вогнутые пятнышки станут выпуклыми, а выпуклые – вогнутыми.

Когда априорные знания нашего мозга неверны, наше восприятие оказывается обманчивым. Современные технологии позволяют создавать множество новых изображений, правильно интерпретировать которые наш мозг не способен. Такие изображения мы неизбежно воспринимаем неправильно.

К объектам, которые мы почти не в состоянии воспринимать правильно, относится вогнутая внутренняя поверхность маски, повторяющая форму лица. Когда мы смотрим на маску изнутри (фото внизу справа на рис. 5.8), мы невольно видим в ней подобие нормального выпуклого лица. Априорное убеждение, что лица выпуклы, а не вогнуты, оказывается слишком сильным, чтобы наш мозг мог его поменять. Если маска при этом медленно вращается, создается еще одна иллюзия. Так как вогнутая поверхность маски выглядит выпуклой, кончик носа кажется ближайшей к нам точкой этой поверхности, хотя на самом деле это самая далекая от нас точка. В результате мы неправильно интерпретируем движение маски, и, когда она поворачивается к нам внутренней стороной, нам кажется, что она вращается в противоположную сторону.

Рис. 5.8. Иллюзия выпуклой маски.

Фотографии вращающейся маски Чарли Чаплина (последовательность справа налево и сверху вниз). Лицо внизу справа вогнутое, потому что мы смотрим на маску изнутри, но мы невольно воспринимаем его как выпуклое, с выступающим носом. В данном случае наше знание того, что лица выпуклы, берет верх над тем, что мы знаем о свете и тени.