В чем помогает святой лука крымский. Святой апостол и евангелист лука (†84)

Икона святого Луки (епископа Крымского) является особо почитаемой в православном мире. Многие верующие христиане произносят перед образом святителя теплые и искренние молитвы. Святой Лука всегда слышит обращенные к нему просьбы: по молитве верующих ежедневно совершаются великие чудеса - многие люди обретают избавление от различных душевных и телесных недугов.

Мощи Луки Крымского являют в наши дни различные исцеления, свидетельствующие о великой духовной силе святого. Для поклонения святыне многие христиане приезжают в Симферополь из разных городов мира.

Икона святого Луки призвана напомнить людям о жизни великого человека, бесстрашно следующего по стопам Спасителя, воплотившего образец христианского подвига несения жизненного креста.

На иконах святитель Лука Войно-Ясенецкий изображается в архиепископском облачении с поднятой благословляющей десницей. Также можно увидеть изображение святителя, сидящего за столом над раскрытой книгой, в трудах за научной деятельностью, что напоминает верующим христианам фрагменты биографии святителя. Есть иконы, изображающие святого с крестом в правой руке и Евангелием в левой. Некоторые иконописцы представляют святителя Луку с медицинскими инструментами, напоминая о его жизненном труде.

Большое почитание в народе имеет икона Святого Луки - значение ее для верующих христиан очень велико! Подобно святителю Николаю, епископ Лука стал российским чудотворцем, приходящим на помощь во всех жизненных трудностях.

В наши дни икона святого Луки находится практически в каждом доме. Это связано в первую очередь с большой верой народа в чудесную помощь святого, способного по вере исцелить любую болезнь. Многие христиане обращаются к великому святителю в молитве об избавлении от различных недугов.

Молодые годы архиепископа Луки Войно-Ясенецкого

Святитель Лука, епископ Крымский (в миру - Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий), родился в Керчи 27 апреля 1877 года. С детства он интересовался живописью, посещая рисовальную школу, где демонстрировал немалые успехи. По окончании гимназического курса будущий святитель поступил в университет на юридический факультет, но через год прекратил занятия, оставив учебное заведение. Далее он пробовал заниматься в Мюнхенской школе живописи, однако и в этой сфере молодой человек не нашел своего призвания.

Всем сердцем стремясь принести пользу ближним, Валентин принял решение поступить в Киевский университет на медицинский факультет. С первых лет занятий он увлекся анатомией. Окончив учебное учреждение с отличием и получив специальность хирурга, будущий святой сразу начал практическую медицинскую деятельность, преимущественно в глазной хирургии.

Чита

В 1904 году началась русско-японская война. В.Ф. Войно-Ясенецкий отправился на Дальний Восток в качестве добровольца. В Чите он работал в госпитале Красного Креста, где вел практическую врачебную деятельность. Возглавив хирургическое отделение, он успешно оперировал раненых солдат. Вскоре молодой врач встретил свою будущую жену - Анну Васильевну, работавшую в госпитале сестрой милосердия. В браке у них родилось четверо детей.

С 1905 по 1910 год будущий святитель трудился в различных уездных больницах, где ему приходилось вести самую разнообразную врачебную деятельность. В это время началось широкое использование общей анестезии, но для выполнения операций под общим наркозом не хватало необходимого оборудования и специалистов - анестезиологов. Заинтересовавшись альтернативными способами обезболивания, молодой врач открыл новый метод анестезии седалищного нерва. Впоследствии он представил свои исследования в виде диссертации, которую успешно защитил.

Переславль-Залесский

В 1910 году молодая семья переехала в город Переславль-Залесский, где будущий святитель Лука работал в крайне тяжелых условиях, совершая по несколько операций ежедневно. Вскоре он принял решение заняться изучением гнойной хирургии и стал активно работать над написанием диссертации.

В 1917 году начинаются страшные потрясения в отечестве - политическая нестабильность, повсеместное предательство, начало кровопролитной революции. Кроме того, супруга молодого хирурга заболевает туберкулезом. Семья переезжает в город Ташкент. Здесь Валентин Феликсович занимает должность заведующего хирургическим отделением местной больницы. В 1918 году был открыт Ташкентский государственный университет, в котором врач преподает топографическую анатомию и хирургию.

Ташкент

Во время гражданской войны хирург жил в Ташкенте, где все силы отдавал врачеванию, ежедневно совершая по несколько операций. Во время работы будущий святитель всегда горячо молился Богу о помощи в совершении дела спасения человеческих жизней. В операционной всегда находилась икона, а перед ней висела лампада. У врача был благочестивый обычай: перед операцией он всегда прикладывался к иконам, затем зажигал лампаду, совершал молитву, а уже потом приступал к делу. Врач отличался глубокой верой и религиозностью, что и привело его к решению принять священнический сан.

Здоровье А.В. Войно-Ясенецкой стало ухудшаться - она умерла в 1918 году, оставив на попечение супруга четверых маленьких детей. После смерти жены будущий святитель стал еще активнее участвовать в церковной жизни, посещая храмы Ташкента. В 1921 году Валентина Феликсовича рукоположили в сан дьякона, а затем - священника. Отец Валентин стал настоятелем храма, в котором всегда очень живо и усердно проповедовал Слово Божие. Многие коллеги относились с нескрываемой иронией к его религиозным убеждениям, считая, что ученая деятельность успешного хирурга с принятием сана завершилась окончательно.

В 1923 году отец Валентин принял с новым именем Лука, а вскоре облачился в епископский сан, что вызвало бурную негативную реакцию со стороны ташкентских властей. Через некоторое время святитель был арестован и заключен в тюрьму. Начался длительный период ссылок.

Десять лет в неволе

Два месяца после ареста будущий святой Лука Крымский находился в тюрьме Ташкента. Затем его переправили в Москву, где произошла знаменательная встреча святителя с патриархом Тихоном, заключенным в Донском монастыре. В разговоре Патриарх убеждает епископа Луку не оставлять врачебную деятельность.

Вскоре святителя вызвали в здание ЧК КГБ на Лубянке, где он подвергся жестоким методам допроса. После вынесения приговора святитель Лука был отправлен в Бутырскую тюрьму, где он находился в нечеловеческих условиях на протяжении двух месяцев. Затем его перевели в Таганскую тюрьму (до декабря 1923 года). Далее последовал целый ряд репрессий: в самый разгар суровой зимы святого отправили в ссылку в Сибирь в далекий Енисейск. Здесь он был поселен в доме местного состоятельного жителя. Епископу была выделена отдельная комната, в которой он продолжал вести врачебную деятельность.

По прошествии некоторого времени святитель Лука получил разрешение оперировать в Енисейской больнице. В 1924 году он совершил сложнейшую беспрецедентную операцию по пересадке почки от животного человеку. В качестве «награды» за труды местные власти выслали талантливого хирурга в маленькую деревушку Хаю, где святитель Лука продолжал врачебную деятельность, стерилизуя инструменты в самоваре. Святитель не унывал - как напоминание о несении жизненного креста с ним рядом всегда находилась икона.

Святой Лука Крымский следующим летом вновь был переведен в Енисейск. После короткого тюремного заключения его вновь допустили к врачебной деятельности и к церковному служению в местном монастыре.

Советские власти стремились всеми силами помешать растущей популярности епископа-хирурга среди простого народа. Было принято решение о его ссылке в Туруханск, где были очень сложные природные и погодные условия. В местной больнице святитель принимал пациентов и продолжал хирургическую деятельность, оперируя а в качестве хирургического использовал волосы больных.

В этот период он служил в маленьком монастыре на берегу Енисея, в храме, где находились мощи святителя Василия Мангазейского. К нему приходили толпы народа, находя в нем истинного целителя души и тела. В марте 1924 года святителя вновь вызывают в Туруханск для возобновления врачебной деятельности. По окончании срока заключения епископ вернулся в Ташкент, где вновь взял на себя обязанности архиерея. Будущий святой Лука Крымский вел врачебную деятельность на дому, привлекая к себе не только больных, но и многих студентов-медиков.

В 1930 году святитель Лука был вновь арестован. После вынесения обвинительного приговора святитель провел целый год в Ташкентской тюрьме, подвергаясь всевозможным пыткам и допросам. Тяжелые испытания в то время перенес святой Лука Крымский. Молитва, ежедневно возносимая Господу, давала ему духовные и физические силы для перенесения всех невзгод.

Затем было принято решение переправить епископа в ссылку на север России. Все время пути в Котлас сопровождавшие солдаты конвоя издевались над святым, плевали ему в лицо, глумились и насмехались.

Первое время епископ Лука трудился в пересыльном лагере «Макариха», в котором отбывали срок люди, ставшие жертвами политических репрессий. Условия поселенцев были нечеловеческими, многие от отчаяния решались на самоубийство, люди страдали от массовых эпидемий различных болезней, и им не оказывали никакой медицинской помощи. Святитель Лука вскоре был переведен для работы в больницу Котласа, получив разрешение оперировать. Далее архиепископа отправили в Архангельск, где он находился до 1933 года.

«Очерки гнойной хирургии»

В 1933 г. Лука вновь возвратился в родной Ташкент, где его ждали повзрослевшие дети. До 1937 г. святитель занимается научной деятельностью в области гнойной хирургии. В 1934 г. он выпускает знаменитый труд под названием «Очерки гнойной хирургии», до сих пор являющийся учебником для хирургов. Многие свои достижения святитель так и не успел опубликовать, препятствием чему стали очередные сталинские репрессии.

Новые гонения

В 1937 году епископ вновь был арестован по обвинению в убийстве людей, подпольной контрреволюционной деятельности и заговоре с целью уничтожения Сталина. Некоторые его коллеги, арестованные вместе с ним, дали ложные показания против епископа под давлением. В течение тринадцати суток святителя подвергали допросам, пыткам. После того как епископ Лука не подписал признания, его вновь подвергли конвейерному допросу.

В течение следующих двух лет он находился в Ташкентской тюрьме, периодически подвергаясь агрессивным допросам. В 1939 году его приговорили к ссылке в Сибирь. В селе Большая Мурта Красноярского Края епископ работал в местной больнице, оперируя многочисленных больных в невероятно сложных условиях. Тяжелые месяцы и годы, полные лишений и невзгод, достойно вынес будущий святой - епископ Лука Крымский. Молитвы, приносимые им за свою духовную паству, помогали многим верующим в те непростые времена.

Вскоре святитель отправил телеграмму на имя Председателя Верховного Совета с просьбой о разрешении оперировать раненых солдат. Далее епископ был переведен в Красноярск и назначен главврачом военного госпиталя, а также консультантом всех районных военных госпиталей.

Во время работы в больнице за ним постоянно следили сотрудники КГБ, а коллеги относились к нему с подозрением и недоверием, что было связано с его вероисповедованием. Он не допускался в больничную столовую, в связи с чем нередко претерпевал голод. Некоторые медсестры, жалея святого, тайком приносили ему еду.

Освобождение

Ежедневно будущий архиепископ Крымский Лука самостоятельно приходил на железнодорожную станцию, отбирая самых тяжелобольных для проведения операций. Так продолжалось до 1943 года, пока многие церковные политзаключенные не попали под сталинскую амнистию. Будущий святой Лука был поставлен епископом Красноярским, а 28 февраля уже смог самостоятельно отслужить первую литургию.

В 1944 году святитель был переведен в Тамбов, где вел врачебную и религиозную деятельность, восстанавливая разрушенные храмы, привлекая многих в Церковь. Его стали приглашать на различные научные конференции, но всегда просили приходить в светской одежде, на что Лука никогда не соглашался. В 1946 году святитель получил признание. Ему была вручена Сталинская премия.

Крымский период

Вскоре здоровье святителя серьезно ухудшилось, епископ Лука стал плохо видеть. Церковные власти назначили его епископом Симферопольским и Крымским. В Крыму епископ продолжает насыщенную трудами жизнь. Ведутся работы по восстановлению храмов, Лука ежедневно ведет бесплатный прием больных. В 1956 году святитель полностью ослеп. Несмотря на столь тяжелый недуг, он самоотверженно трудился на благо Церкви Христовой. Одиннадцатого июня 1961 года святитель Лука, епископ Крымский, мирно отошел к Господу в Недели Всех Святых.

Двадцатого марта 1996 г. святые мощи Луки Крымского были торжественно перенесены в Свято-Троицкий собор Симферополя. В наше время они особенно почитаются жителями Крыма, а также всеми православными христианами, просящими помощи у великого святого.

Икона "Святой Лука Крымский"

Еще при жизни многие верующие христиане, лично знакомые с этим великим человеком, ощущали его святость, которая выражалась в неподдельной доброте и искренности. Лука прожил тяжелую жизнь, полную трудов, лишений и невзгод.

Даже после преставления святого многие люди продолжали ощущать на себе его невидимую поддержку. После причисления архиепископа к лику православных святых в 1995 году икона Святого Луки непрестанно являет различные чудеса исцеления от душевных и телесных болезней.

Многие православные христиане спешат в Симферополь, чтобы приложиться к великой христианской ценности - мощам святителя Луки Крымского. Многим больным помогает икона святого Луки. Значение ее духовной силы сложно переоценить. К некоторым верующим помощь от святого приходила мгновенно, что подтверждает великое его заступничество перед Богом за людей.

Чудеса Луки Крымского

В наши дни по искренним молитвам верующих Господь посылает исцеления от многих болезней благодаря заступничеству святителя Луки. Известны и зафиксированы реальные случаи невероятных избавлений от различных заболеваний, происходивших благодаря молитве святителю. Мощи Луки Крымского источают великие чудеса.

Кроме избавления от телесных недугов святитель помогает и в духовной борьбе с различными греховными наклонностями. Некоторые верующие врачи-хирурги, глубоко почитая своего великого коллегу, по примеру святителя всегда совершают молитву перед хирургическим вмешательством, помогающую успешно оперировать даже сложных больных. По их глубокому убеждению, это помогает святой Лука Крымский. Молитва, от души обращенная к нему, способствует решению даже самых сложных проблем.

Некоторым студентам святитель Лука чудесно помогал поступить в медицинский ВУЗ, таким образом, сбывалась их заветная мечта - посвятить свою жизнь лечению людей. Кроме многочисленных исцелений от болезней святитель Лука помогает обрести веру заблудшим неверующим людям, будучи духовным наставником и молящимся о человеческих душах.

Многие чудеса и поныне совершает великий святой епископ Лука Крымский! Исцеления получают все обращающиеся к нему за помощью. Известны случаи, когда святой помогал беременным женщинам благополучно выносить и родить здоровых детишек, находящихся в группе риска по результатам многосторонних исследований. Поистине великий святой - Лука Крымский. Молитвы, принесенные верующими перед его мощами или иконами, всегда будут услышаны.

Мощи

При открытии могилы Луки было отмечено нетление его останков. В 2002 году греческие священнослужители подарили Троицкому монастырю серебряную раку для мощей архиепископа, в которой они покоятся и в настоящее время. Святые мощи Луки Крымского благодаря молитвам верующих людей источают множество чудес и исцелений. С целью приложиться к ним люди приходят в храм постоянно.

После прославления епископа Луки в его останки были перенесены в собор города Симферополя. Нередко паломники еще называют этот храм так: «Церковь святого Луки». Тем не менее, этот замечательный называется Свято-Троицким. Собор расположен по адресу город Симферополь, ул. Одесская, 12.

<…>Помните Его святые слова, ибо великая истина содержится в них. Иго Мое благо, и бремя Мое легко. Всех вас, всех уверовавших в Него зовет Христос идти за Ним, взяв бремя Его, иго Его.

Не бойтесь же, идите, идите смело. Не бойтесь тех страхов, которыми устрашает вас диавол, мешающий вам идти по этому пути. На диавола плюньте, диавола отгоните Крестом Христовым, именем Его. Возведите очи свои горе - и увидите Самого Господа Иисуса Христа, Который идет вместе с вами и облегчает иго ваше и бремя ваше. Аминь».

(Из проповеди 28 января 1951 года
«Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные»)

Святитель и исповедник Лука, архиепископ Крымский, в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, родился 27 апреля/9 мая 1877 года в Керчи. Отец его, провизор Феликс Станиславович, поляк по национальности, был католиком, тогда как его жена Мария Дмитриевна, мать будущего епископа, и вся её семья исповедовали православие. Два его старших брата, по профессии юристы, набожными людьми не были, однако, очевидно, глубоко сокрытая вера жила и в них, поскольку перед Пасхой, на Страстной неделе они приходили в церковь и целовали плащаницу при чине выноса ее, а также посещали пасхальную заутреню. Две сестры святителя были воспитаны в религиозном духе. Однако старшая, которая оказалась в Москве в день коронации Николая II 18/30 мая 1896 года в толпе на Ходынском поле и стала свидетелем страшной давки, унесшей и оставившей калеками около тысячи человек, перенесла вследствие этого тяжелую психическую травму. После неудачно предпринятой ею попытки суицида здоровье девушки было подорвано, и она ушла из жизни весьма рано, в возрасте 25 лет. О младшей же святитель в своей автобиографической книге «Я полюбил страдание» вспоминает с большим теплом как о «прекрасной и очень благочестивой женщине», и она прожила, как и сам святитель, долгую и добродетельную жизнь.

В семье, несмотря на то, что с одной стороны в воспитании мальчика принимала участие мать, исповедовавшая православие, а с другой – ревностный католик отец, изначально его религиозным образованием никто специально не занимался. Но вера в Бога, христианское ощущение присутствия Его было сильным, и сам святитель говорит, что в своем отношении к христианской вере он изначально «унаследовал набожность отца».

Одаренный, пытливый юноша, который начал образование во 2-й Кишиневской, а затем закончил его во 2-й Киевской гимназии, выйдя из стен общеобразовательного заведения, не имел стремления быть врачом. У него были немалые способности к рисованию, одновременно с окончанием гимназии в Киеве в 1896 году он с блеском окончил Киевскую художественную школу, решив продолжить образование в Петербургской академии художеств. Юноша отправился в Санкт-Петербург, но во время вступительных экзаменов что-то его остановило. Он внезапно почувствовал, что это не его путь, что сострадательность его духа требует иного исполнения назначения.

«Недолгие колебания окончились решением, что я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей» 1 . По некотором размышлении Валентин Войно-Ясенецкий решает отказаться от поступления в Академию художеств и шлет родным телеграмму, в которой пишет, что будет поступать в университет на медицинский факультет. Однако к тому времени все места на факультете уже были заняты. Ему предложили временно поступить на естественный факультет с тем, чтобы потом перевестись на медицинский, но молодой человек отказался – он тяготел к гуманитарным наукам, к философии, богословию, истории. Естественных наук он не любил. Стремление же к медицине возникло в нем лишь исходя из желания облегчать участь страждущих исцеления. Возможно, немаловажную роль в этом сыграла печальная участь его старшей сестры, свидетелем которой он был.

Тогда В.Ф. Войно-Ясенецкий поступил на юридический факультет, где в числе предметов были история, философия, римское право, политическая экономия – большинство этих предметов оказались затем весьма важны в его духовном образовании. Затем живопись снова увлекла его, он уехал в Мюнхен, где проучился всего три недели в частной художественной школе профессора Книрр, оттого что на чужбине быстро заскучал, вернулся домой, и еще год в Киеве упражнялся в живописи с друзьями, такими же увлеченными, как он.

В.Войно-Ясенецкий. Набросок композиции

В своем желании быть ближе к народу он на время увлекся идеями Толстого, чуть было не стал толстовцем, но ему попалась изданная за рубежом книга графа Льва Николаевича «В чем моя вера». Он ее прочел, и позиция Толстого по отношению к христианской вере настолько возмутила религиозные чувства Войно-Ясенецкого, что с идеей толстовства было покончено раз и навсегда.

Окончательное осознание своего призвания в служении Богу пришло к молодому Войно-Ясенецкому при чтении Нового Завета, того места из Евангелия от Матфея, где Господь, указывая на созревшее поле, говорит: «Жатвы много, а делателей мало» (Мф. 9; 37). «У меня буквально дрогнуло сердце, – пишет святитель, – я молча воскликнул: ″О Господи! Неужели у тебя мало деятелей!″» 2 . Позже, вспоминая этот эпизод из юности, святитель говорил, что уверен – эти евангельские слова, глубокое изумление, которое вызвало замечание Христа, послужили первым явным призывом его на Господне служение.

Отучившись год на юридическом факультете, Валентин Войно-Ясенецкий поступил на медицинский факультет, где учился с отличием по всем предметам. Однако нелюбовь к естественным наукам – минералогии, физике, химии так и сохранилась, и большинство из них он одолевал через великое усилие.

В 1903 году, окончив университет, он решил, что станет земским врачом, хотя все кругом отговаривали его, проча большое будущее в медицинской науке. Молодой врач тем не менее видел свое «поле жатвы» иным, не в чистой и светлой лаборатории, а в практической помощи простому народу, который нуждался в ней. Он помнил лица тех паломников в Киево-Печерской лавре, которые приходили к Богу за исцелением духовным и телесным. Ведь если духовное исцеление ничего, по сути, не стоило, кроме посильной лепты и нескольких грошей за церковную требу и свечу и собственной слезной, усиленной молитвы, то телесное – стоило денег, зачастую немалых, и немногие из врачей высокого профессионального уровня были готовы променять место в городской клинике на неуют и беспокойство жизни «мужицкого» доктора где-нибудь в глухом уезде.

Готовясь к поприщу земского врача, но еще не получив назначения, Валентин Феликсович стал работать в глазном отделении Киевской клиники. Этого ему было мало. Он стал приглашать крестьян к себе. Грязь, нищета крестьянской жизни приводили к тому, что одним из самых распространенных заболеваний вследствие такого образа жизни была трахома, которая вела к слепоте. Комнаты в их доме стали палатами, Войно-Ясенецкий лечил крестьян, мама Мария Дмитриевна их кормила. Это тоже был тот практический опыт, который пригодился ему впоследствии. О хирурге Войно-Ясенецком скажем сразу – не было в человеческом теле ни одного органа, который был бы ему неподвластен для исцеления. И во всех случаях большинство операций, которые он делал, ставили на ноги людей при самых тяжких диагнозах.

Однако в связи с началом Русско-японской военной кампании в 1904 году работу земского врача пришлось отложить: Войно-Ясенецкого направили в Читу, где он сразу стал заведующим одним из двух хирургических отделений. Здесь он познакомился с прекрасной женщиной, сестрой милосердия Анной Ланской. Ее терпение, кротость, сострадательное отношение к раненым были таковы, что ее прозвали «святой сестрой». Венчались они в церкви, когда-то построенной декабристами, а через год уехали в Ардатовское земство Симбирской губернии, затем работали в селе Любаж Фатежского уезда Курской губернии в маленькой больничке. Там Валентин Феликсович снова оперировал и, как правило, непременно успешно, так что к нему потянулись больные из соседних губерний. Святитель Лука вспоминает даже одну из историй, которая, с его точки зрения, – лишь «курьезный случай», но для больного и тех, кому он поведал о своем чудесном исцелении, это, конечно, было чудо по воле Божией. После одной из операций с младенчества слепой молодой нищий сразу прозрел. Как врач, Валентин Феликсович мог дать этому научно-медицинское объяснение, но для неграмотного пациента такое событие стало счастливым шоком. Дело кончилось тем, что примерно через два месяца он собрал чуть ли не всех слепых, кого мог встретить, и те, «длинной вереницей, пришли ко мне, – с улыбкой вспоминает владыка Лука, – ведя друг друга за палки и чая исцеления» 3 .

Так он и работал до 1917 года в земских больницах Курской, Симбирской, Саратовской, Владимирской губерний. Оперировал самые разнообразные случаи, но мы не будем утомлять читателя их описаниями и медицинскими терминами, хотя и скажем, что вся человеческая анатомия, которую так хорошо знал и любил Валентин Феликсович, прошла перед глазами великого хирурга. В эти годы врач Войно-Ясенецкий спас множество жизней, причем именно тех, кто не мог рассчитывать на спасение просто потому, что им нечем было за это спасение заплатить. И это было уже его служением Богу, но до начала окончательного осознания необходимости для него пути священника еще оставалось некоторое время. Там же в Фатеже он вел медицинские исследования практических случаев, которых было у него в переизбытке, написал две свои первые статьи и даже сетовал в воспоминаниях, что у него стало не хватать ни времени, ни «его молодых сил».

В 1909 году, следуя сведениям из автобиографии, Валентин и Анна Войно-Ясенецкие с детьми переехали из Курской губернии в Москву, где будущий святитель поступил в качестве экстерна в хирургическую клинику профессора П.И. Дьяконова.

Началась Первая мировая война, и едва забытое, ушедшее на второй план чувство Божия присутствия в его жизни вновь ожило в нем, он начал постоянно посещать богослужения. Это придавало ему силы, поскольку научная нагрузка и обширная хирургическая практика отнимали очень много сил. К тому же за это время у него родилось четверо детей – Михаил, Елена, Валентин и Алексей, и к прочим прибавился еще и груз – хотя и радостный – отеческих забот.

Уже давно занимаясь вопросами местной анестезии, изучая ее преимущества перед общим наркозом, он сделал эту тему основой для своей докторской диссертации, которую с блеском защитил в 1916 году. Среди его оппонентов самым серьезным был профессор Мартынов, светило российской хирургии, он отозвался о диссертации Войно-Ясенецкого следующим образом: «Мы привыкли к тому, что докторские диссертации обычно пишутся на заданную тему, с целью получения высших назначений по службе, и научная ценность их невелика. Но когда я читал Вашу книгу, то получил впечатление пения птицы, которая не может не петь, и высоко оценил ее» 4 . Этот труд получил высокую премию имени Хойнацкого в Варшавском университете – 900 рублей золотом.

Опыт, который приобрел доктор Войно-Ясенецкий, оперируя в Чите, Фатеже, других местах, дал ему огромную статистку случаев, связанных с гнойной хирургией, так появились спустя много лет его «Очерки гнойной хирургии», но тогда, как позже напишет святитель Лука в автобиографических воспоминаниях, к нему пришла странная мысль, что к имени автора – его имени – на корешке книги будет прибавлен священнический сан епископа…

Шли годы, врач Войно-Ясенецкий продолжал свою хирургическую деятельность, с одной стороны, не изменяя милосердному долгу земского врача, с другой – применяя на практике результаты своих постижений в науке, которые служили его делу. Но у Всевышнего свой промысел, и путь к нему для В.Ф. Войно-Ясенецкого был уже определен, хотя сам он, как это чаще всего бывает, не подозревал об этом – пути Господни неисповедимы. Иногда они пролегают через драмы, которые человеку приходится пережить, чтобы случилось Им предусмотренное.

В.Ф. Войно-Ясенецкий, середина-конец 1910-х гг.

В том же году он, участвуя в конкурсе по газетному объявлению, получил место главврача и хирурга Ташкентской городской больницы. Семья Войно-Ясенецких переехала в Ташкент. Время было очень тяжелое, в Туркестане шла междоусобная война, иногда врачу приходилось добираться до больницы под дождем артиллерийских снарядов, которыми поливали друг друга противники.

Контрреволюционное восстание было подавлено, начались расстрелы. По ложному доносу одного из сотрудников больницы в расстрельный список был включен и главврач Войно-Ясенецкий.

Допрос вел один из самых ярых большевиков, товарищ Петерс. Он спросил Войно-Ясенецкого, как это он, поп и профессор, ночью молится, а днем режет тела людские. На что «поп и профессор» ответил, что он-то людей ради спасения их режет, а вот зачем их режет сам Петерс, общественный обвинитель, не ясно. Петерс не унимался, поскольку вопросы были заготовлены, и спросил, как это он в Бога верит, Которого не видел? На что «поп и профессор» ответил, что, да, Бога сам не видел, но много оперировал на мозге, и под черепной коробкой не видел там ума, и совести тоже. Все захохотали, даже те, кто вел допрос.

И хотя и его, и других работников медперсонала отпустили, Анна, ничего не зная о судьбе мужа, пережила потрясение, которое отразилось так на ее здоровье, что болезнь ее ускорилась, и в 1919 году она ушла из жизни, будучи всего 38 лет отроду. Валентин Феликсович остался с четырьмя детьми на руках.

Один Бог ведает, чего стоила Войно-Ясенецкому эта утрата. Две ночи он читал над гробом ее Псалтирь, и, как это уже было, получил от Господа через слова Его знак о том, что случившееся – Его промысел, и роптать не надо, только следовать указанию, он как-то особенно обратил внимание на последние строки 112-го псалма: «Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях».

Это Господне указание вскоре обернулось реальным событием. Операционная сестра София Сергеевна Белецкая, вдова, к тому же лишенная возможности иметь собственных детей, стала осиротевшим детям второй матерью. Когда Валентин Феликсович обратился к ней с рассказом об указании, данном ему Богом над гробом жены, та без колебаний согласилась. Она и так давно уже полюбила этих детей, видела, как не отходит от жены сам хирург, с которым она долго и плодотворно трудилась, поэтому с радостью приняла их на свое попечение. Отношения между нею и Валентином Феликсовичем строго ограничивались только ее материнской заботой и работой у операционного стола. Свое утешение после утраты супруги он находил в Христовой вере.

И вот тот отрезок жизни, когда гениальный врач и блистательный ученый В.Ф. Войно-Ясенецкий был только глубоко преданным Богу мирянином, подошел к границе, за которой началось его прямое, открытое служение Ему. В то время, когда уже начались гонения на веру, в Ташкенте существовало церковное братство. Узнав о нем, В.Ф. Войно-Ясенецкий стал посещать его собрания, проводить беседы, которые высоко были оценены и священниками, это братство возглавлявшими, и его членами. И снова он не предполагал, что эти беседы станут приготовлением его к проповедничеству в церковном сане. Окончательно все решилось зимой 1921 года, когда на одном из собраний резкой критике подверглась деятельность владыки Иннокентия (Пустынского). Войно-Ясенецкий выступил с горячей защитной речью, и тем приверженцы «живой» церкви – церкви без храмов и богослужений – были посрамлены.

После этого владыка Иннокентий предложил Валентину Феликсовичу пройтись с ним вдоль перрона, опоясывавшего кафедральный собор. Они говорили о речи, сказанной Войно-Ясенецким в защиту владыки, о том, какое впечатление она произвела, а затем Преосвященный сказал, что доктору надо стать священником. Все было уже уготовано, все, что должно было привести Валентина Войно-Ясенецкого на прямое служение Богу, – исполнилось. Даже вдовство его, ибо оставаясь семьянином, он не мог бы впоследствии принять сан иерея. В дом попечительницей о детях была дана свыше «неплодная, радующаяся о детях» – воистину промысел Божий явился в явном воплощении, в невероятном для времени, почти современном нашему, – что такое век для Вечности! Не колеблясь ни секунды, Войно-Ясенецкий ответил согласием.

В ближайшее воскресенье 7/20 февраля 1921 года в кафедральном соборе Ташкента профессор В.Ф. Войно-Ясенецкий, который за год до того был в числе инициаторов создания Ташкентского университета, где возглавил кафедру топографической анатомии и оперативной хирургии, был рукоположен в сан диакона. Спустя неделю стал иереем и получил чин младшего священника Ташкентского кафедрального собора. С этого времени будущий святитель Лука читал лекции в Ташкентском университете в рясе и с крестом на груди, что пока еще оставалось возможным, и открыто свидетельствовал о вере.

В то же время отец Валентин проводил вечерние беседы в соборе, привлекая к вере многих, для чего ему пришлось спешно заполнять пробелы в богословском образовании. Когда пытаешься представить себе, какой груз, а ведь он продолжал и хирургическую деятельность, нес на себе отец Валентин, только диву даешься. Но удивляться долго не приходится – Бог давал испытания и бремя многим, призванным Им на Свое служение, но Он же давал и силы, и невозможное, со стороннего взгляда, делалось человеком. То, что было чудом для людей, укладывалось в известную фразу, что «Богу все возможно».

Для того чтобы постепенно избавиться от православной веры, понимая, что прямой запрет на посещение храмов и совершение треб может вызвать недовольство новой властью, вожди новой власти делали попущения исповедующим православную веру, но своим, особым образом. Обновленчество, выражавшееся в том, что Живая Церковь, поименованная теперь Православной Церковью в СССР, стала органом, негласно контролируемым атеистическими структурами, внесло раскол в российское христианство. Впервые еще мирянином отцу Валентину пришлось защищать от обновленцев владыку Иннокентия. После того как с согласия нового правительства Православная Российская Церковь стала занимать все более активную позицию и распространилась по всем советским республикам, городам и весям, не минуя и Ташкент, епископ Иннокентий тайно уехал, оставив кафедру бесхозной. Управление епархией взяли на себя отец Валентин и протоиерей Михаил Андреев, объединив всех верных священников, и созвали даже съезд по разрешению ГПУ.

Спустя 38 лет после начала служения архиепископ Лука говорил, что за всю жизнь он не совершил ни одной требы – крещения, венчания, отпевания, ибо помнил слова владыки Иннокентия, который процитировал ему слова апостола Павла из Первого послания к Коринфянам: «Ваше дело не крестити, а благовестити». Так и получилось: вся жизнь святителя Луки была отдана проповеди и непрестанному исповеданию веры, потому и прославлен он был в чине святителя и исповедника, который прошел свой жизненный путь, открыто исповедуя Христа в самое неблагоприятное для этого время, когда и за меньшее люди обрекались на лагерные мучения, гибли, подведенные под «расстрельные» статьи.

Епископ Лука. 1923 год

Тут же, в тайне от набравшей силу обновленческой церкви, уже открыто ведущей борьбу против Патриарха Тихона, который в то время пребывал под домашним арестом, в небольшом таджикском городке Пенждикенте состоялась хиротония иеромонаха Луки в сан епископа Ташкентского и Туркестанского. Ее совершили в церкви Святителя Николая Мирликийского при закрытых дверях и без колокольного звона, который обычно полагается в этих случаях, сосланные туда ранее епископ Болховской Даниил и епископ Суздальский Василий в присутствии также ссыльного священника Валентина Свенцицкого.

Новый архиепископ Ташкентский и Туркестанский Лука провел первую архиерейскую службу в примечательный день 21 мая/3 июня – день памяти равноапостольных царя Константина и царицы Елены. Все священники, напуганные репрессиями, попрятались кто куда, и на первой воскресной всенощной и литургии епископу Луке сослужил только протоиерей Михаил Андреев. Прошла неделя, епископ отслужил вторую всенощную, а когда вернулся и начал читать Последование ко причащению Святых Тайн перед литургией, раздался резкий стук в дверь. Это был его первый обыск, первый арест, за которым последовали одиннадцать лет арестов и ссылок по самым разным, но нелепым, сфабрикованным причинам.

Епископ Лука среди паствы. 1923 год

У него отобрали его пятикомнатную квартиру, выделенную ему при переезде в Ташкент на должность главврача, Софью Сергеевну с четырьмя детьми выселили в клетушку, где все они поместились потому, что мальчики устроили двухэтажные нары. Слава Богу, что ее не уволили из больницы, оставив ей оклад два червонца в месяц, что на пятерых еле-еле хватало.

После серии допросов из подвала епископа Луку перевели в ГПУ, где было несколько легче находиться. Там он продолжил работу над своими, давно уже складывавшимися из его врачебной практики «Очерками гнойной хирургии». В ташкентской тюрьме епископа Луку продержали два месяца, после чего отправили в Московское ГПУ. Был какой-то небольшой допрос, после чего ему позволили жить на квартире. Епископ встретился с Патриархом Тихоном, при встрече Его Святейшество дал разрешение архиепископу Луке на продолжение врачебной деятельности, а в церкви Воскресения Христова в Кадашах будущий епископ Крымский сослужил Патриарху на литургии.

Пребывание в холодной и сырой по осени камере осложнилось гриппом в тяжелой форме, но это мало кого беспокоило – в декабре епископ Лука вместе с его верным ташкентским другом и соратником протоиереем Михаилом Андреевым пошел по Восточно-Сибирскому этапу в ссылку на Енисей.

Этап пролегал через Тюмень, Омск, Николаевск, как ранее назывался Новосибирск, и Красноярск. Стояла лютая сибирская зима. Одышка вкупе с отечностью ног дала Войно-Ясенецкому повод предположить у него проявление миокардита. Двенадцать дней он пролежал в камере без лекарств, прежде чем на его состояние обратили внимание. В той же Тюменской тюрьме он встретился с протоиереем Илларионом Голубятниковым, их дальнейший путь по этапу пролегал вместе. Миновав Омск, этапируемые задержались ненадолго в Новосибирске и Красноярске, о котором у иереев остались самые тяжелые воспоминания: и о содержании их в ужасных условиях, и о доносившихся из подвалов ГПУ, где их содержали, ружейных залпах – расстрелах мятежных казаков, тех самых, связь с которыми инкриминировали епископу Луке при первом аресте. Затем они прибыли в Енисейск.

Еще во времена ташкентского университета, где профессор, светило хирургической медицины Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, епископ Ташкентский Лука всходил на кафедру перед студентами с крестом митрополита на груди, он никогда не пошел бы ни на какие компромиссы, даже ценой своей жизни. И Господь даровал ему те силы, которые помогли вынести лишения каторжного этапа, болезни, и вместе с тем – то милосердие священника и врача, что не позволяло ему оставить его служение в обеих ипостасях. Как и его небесный покровитель апостол Лука, он врачевал и души, и тела: одно – исповедуя словом и жизнью слово Божие, другое – творческим деланием хирурга и художника. Видимо, поэтому, несмотря на статус политзаключенного, его тюремщики все-таки понимали, что по этапу идет не просто ссыльный, чьей вины перед Родиной, по сути, не было никакой, кроме той, что он исповедовал Христову веру так, как заповедал Сам Сын Божий – без ссылок на «другое» время, без скидок на идеологию «ради выживания», как это делали «живоцерковники», пытавшиеся совместить безбожие с формальной верой.

Содержание епископа Луки и его спутника в Енисейске было вполне приличным: их поместили в отдельную квартиру, где они имели возможность совершать всенощные и Божественные литургии по воскресеньям и праздникам, к ним присоединился и еще один ссыльный священник. Богослужения совершались на квартире, поскольку в церквах вовсю заправляла «живая церковь», а молиться с «живоцерковниками» вместе они позволить себе не могли.

Во время одной из литургий в Енисейске случилось событие из разряда чудесных. Епископ Лука вошел в гостиную. У двери напротив стоял незнакомый старик-монах, который при виде него, как пишет в воспоминаниях В.Ф. Войно-Ясенецкий, «точно остолбенел и даже не поклонился». Монаха звали Христофор, его послал народ из Красноярска в Минусинск, чтобы тамошний православный епископ положил его в иереи для получения права проведения богослужений, поскольку молиться с раскольниками паства не желала. Однако 10 лет назад он видел сон, где в иерейский сан его рукополагает архиепископ, причем с той же внешностью и в тех же условиях, что были в тот момент, когда епископ Лука зашел в комнату. Монах был потрясен дословностью его сна, реализовавшегося наяву. И хотя направляли его в Минусинск, неведомая сила повлекла его в Енисейск. Десять лет назад, когда Христофору снился тот вещий сон, сам епископ Лука был земским врачом в Переславле-Залесском, и о архиепископском сане не помышлял, но у Бога о его избранных замысел жив вне времени, и уже тогда в воле Господней врач Войно-Ясенецкий был епископом Лукой.

В Енисейске епископ Лука получил возможность практиковать, сделал ряд офтальмологических операций, вернув зрение трем слепым мальчикам, затем ему позволили работать в местной клинике, где он провел ряд больших и сложных операций, одновременно ведя прием и на дому. Дело было по зиме, а у Войно-Ясенецкого очередь больных была расписана до праздника Святой Троицы. Там же в Енисейске Божьей волей у епископа появились две помощницы – незадолго до его приезда был закрыт женский монастырь, причем закрытие его было не просто официальной акцией по протоколу, а сопровождалось циничными и кощунственными выходками представителей новой идеологии. Об этом епископу рассказали две послушницы этого монастыря, которых епископ Лука с их желания постриг в монахини с именами Лукия и Валентина.

Как пишет епископ, незадолго до Благовещения – значит, где-то в конце марта – начале апреля (Благовещение празднуется 7 апреля по новому стилю), ему изменили место ссылки, отправив в деревню Хая на притоке Ангары реке Чуня. Вместе с сестрами, которые ехали впереди с вещами, и протоиереями Илларионом Голубятниковым и Михаилом Андреевым епископ Лука прибыл в райцентр Богучаны, где иереев разлучили: протоиереев разослали в ближние от Богучан деревни, а епископа Луку отправили аж за 120 верст (около 200 км). В Хае епископ и его спутницы-монахини поселились в избе благочестивого крестьянина, о матери которого было известно, что это была весьма неуживчивая женщина. Приняв поселенцев поначалу весьма благосклонно, она затем начала препятствовать проведению в их избе богослужений, на которые собирался окрестный народ. Дело дошло до того, что в один непрекрасный день епископ Лука, Лукия и Валентина вынесли из дома все вещи и сели на них у стены. Народ, выяснив причину этого поступка, дружно возмутился, и всеми осужденная старуха притихла. Общую любовь епископ и здесь, в этом глухом месте, приобрел и своими проповедями, и своим искусством хирурга, ведомого Божьей волей, – а как еще иначе объяснить, что в условиях, практически не пригодных к нормальной хирургической практике, он проводил тончайшие офтальмологические и прочие операции, возвращая людям веру в Божие милосердие через проповедь и милосердный долг врача.

Везде, где бы он ни был, его действия служителя Христовой Церкви, проповедь и активная врачебная практика порождали такое уважение масс, граничащее с преклонением, что епископ через очень непродолжительное время становился бельмом на глазу у сотрудников всех местных отделов ГПУ. Его так часто пересылали из пункта в пункт, профессора, епископа, уже нездорового человека, причем в самые лютые сибирские морозы, что сейчас, глядя на эти события с расстояния почти столетней давности, создается странное впечатление. Похоже, что, не имея возможности подвести его под расстрел – слишком весомо было имя хирурга воистину Божией милостью Войно-Ясенецкого, слишком глубоко проникали его проповеди в человеческие сердца того самого народа, которого пытались от чего-то освободить большевики, – ГПУ пыталось уничтожить его иным, изуверским способом. Надо было либо довести его до отречения, либо извести как хирурга, либо просто лишить жизни, не замарав при этом рук расстрельной статьей. Сделать это было так же сложно – на допросах обличители часто начинали себя чувствовать обличаемыми, ибо владеющий искусством творческой проповеди, вдохновляемый Богом епископ Лука очень быстро вскрывал все слабые стороны обвинения.

В начале марта 1925 года Господь распорядился так, что епископу снова надо было вернуться в Туруханск – о том пришло письмо с нарочным. Это было странно, пока не выяснилось, что в туруханской больнице умер крестьянин, так как операцию ему мог сделать только такой мастер, как профессор Войно-Ясенецкий. Возмущенный люд с косами и топорами едва не разгромил туруханское отделение ГПУ. По пути в Туруханск архиерей испытал на себе новые «прелести» ссылки – в станке Афиногена, где находился, кстати, в свое время в ссылке Сталин, ему дали лошадь и ямщика, но тот не желал пускать лошадь иначе как шагом, делая дорогу нестерпимо долгой. Последовал конфликт, епископ вернулся в станок, вытребовал себе другую лошадь и ямщика. Еще на одном станке епископ Лука проехался на ездовых собаках, которые передрались между собой.

Где-то в середине лета епископу было предсказание от Господа, что скоро конец его туруханской ссылки. Но шло время, а ничего не происходило. Тогда, впав в уныние, епископ Лука в алтаре зимней церкви стал слезно молить Бога об освобождении. Как пишет епископ, в этой молитве была не только просьба, но и роптание на Господню волю, и тут.. «И вдруг я увидел, что изображенный на иконе Иисус Христос резко отвернул Свой пречистый лик от меня. Я пришел в ужас и отчаяние и не смел больше смотреть на икону» 5 …

Потрясенный и донельзя расстроенный епископ Лука пошел в летнюю церковь, где нашел на клиросе книгу «Апостол». Открыв ее, он увидел там те слова, что изобличали и роптание его, и уныние, и подтверждали обещание об освобождении. Епископ вернулся в алтарь и вознес Богу молитву с покаянной душой, и тут же увидел, что лик Христов просветлел и смотрит на него с той же лаской и лучезарным светом.

В августе епископу Луке был новый знак, что ссылка скоро окончится. Он понял это, когда читал кафизмы, и дошел до 31-го псалма, где прочел: «Вразумлю тя и наставлю тя на путь се воньже пойдеши, утвержу на тя очи мои». Спустя три месяца епископ покидал Туруханск, но не на неустроенной барже, а в крытом возке и теплой зимней одежде. На выезде он попрощался со священником монастырской церкви и народом и двинулся в путь, и везде, где проезжал, его приветствовали как архиерея колокольным звоном при стечении местного народа, а он служил молебны, проповедовал и в необходимых случаях делал операции.

В Енисейске с ним также обошлись крайне вежливо. В отличие от прежнего подвала, чего опасался епископ Лука, предоставили приличное жилье. Епископ Лука посетил митрополита Амфилохия, с которым он отслужил Рождественское богослужение. Затем подали фаэтон, на котором епископа Луку отвезли на вокзал, поскольку он по окончании ссылки решил вернуться в Ташкент, где его ждали Софья Сергеевна и дети. Здесь он был снова назначен на Ташкентскую и Туркестанскую кафедру, служение его было в полуразрушенной церкви Преподобного Сергия Радонежского. К тому времени из ссылки вернулся и протоиерей Михаил Андреев, он стал настаивать на том, чтобы переосвятить храм после служения в нем клириков-обновленцев. Архиепископ Лука отказался, что привело к крайним его разногласиям с протоиереем Михаилом, вплоть до его писем к Патриаршему Местоблюстителю. Тот прислушался к наветам протоиерея Михаила, и архиепископ Лука получил один за другим три назначения – в Рыльск Курской области, потом в Елец под Орлом и наконец в Ижевск. Устав от всех перемещений, архиепископ Лука последовал совету митрополита Новгородского Арсения, который также оказался в Ташкенте после ссылки, и подал прошение об увольнении на покой.

Потом он понял, что опять ослушался Божьего призыва, услышанного им: «Паси овцы Моя», и стал на греховный путь, предпочтя медицину архиерейскому служению. Но при этом, конечно, не переставал ходить молиться в Сергиевский храм. В 1930 году было принято решение о разрушении Сергиевского храма. Епископ Лука также принял свое решение: как человек с горячей натурой, он решил поджечь храм вместе с собой, полагая, что акт самосожжения привлечет внимание общественности к разрушению церквей, которое стало делом повсеместным. Но Господь опять распорядился по-своему, чтобы вразумить Свое слишком категоричное чадо. Разрушение храма было отложено. А для епископа Луки настал черед нового ареста и новой ссылки.

В ГПУ почувствовали, что епископ Лука, подав прошение об отставке, дал некоторую слабину, и не преминули этим воспользоваться – решили, что если профессор Войно-Ясенецкий отказался от архиерейского сана, то, если поднажать, отречется от священничества вообще. Это могло стать той бомбой, тем сильнейшим снарядом, который бы ударил по огромному количеству верующих душ от Ташкента почти по всей Западной Сибири, что с величайшим почтением относились к нему. Впрочем, обвинение было сфабриковано на причастности профессора Войно-Ясенецкого к смерти профессора медицинского факультета по кафедре физиологии Ивана Петровича Михайловского, который покончил с собой.

Но не тут-то было. Вместо легкой победы над ослабленным ссылками и усталым человеком, который был чужим в стане большевиков и попал в некоторую опалу в стане священников, они получили от него в протест голодовку. На восьмой день, когда от голода перед глазами Валентина Феликсовича уже все плыло, к нему пришел помощник начальника секретного отдела и пообещал освобождение, если он голодовку прекратит. Священник ответил, что поскольку он христианин и должен верить ближнему, он – поверит. Войно-Ясенецкого перевели в больничную камеру, дети его передавали ему еду, но освобождения все не было, и епископ Лука вновь продолжил голодать.

Снова пришел помощник начальника секретного отдела и заявил, что если голодовка закончится, его отправят в Котлас свободно, а не по этапу. И снова – ложь. Епископа Луку повезли в арестантском вагоне, полном вшей, держали впроголодь, доставили в лагерь под названием Макариха, где содержали раскулаченных крестьян.

Через некоторое время его перевели в Котлас с послаблением содержания и предоставили возможность оперировать в Котласской клинике. Далее случилось так, что Валентин Феликсович обнаружил у себя опухоль и просил его отправить в Москву для проведения операции, но его отправили не в Москву, а в Ленинград. Там его прооперировал профессор Н.Н. Петров – крупный специалист по онкологии, и, к радости обоих, опухоль оказалась доброкачественной.

После выписки епископ Лука отправился в Ново-Девичий монастырь, тот, что в Санкт-Петербурге. Обитель была уже закрыта, но там еще жил митрополит Серафим, который очень тепло его принял. И тут на богослужении, стоя в алтаре, он снова испытал чувство присутствия Божия, и снова для него, как призыв Его, прозвучали особо слова Евангелия из Иоанна: «Паси овцы Моя»...

Епископ вернулся в Архангельск. Внезапно его вызвали в Москву, где особоуполномоченный ГПУ долго и старательно предлагал ему кафедру хирургии в Москве, поругивал ташкентских чекистов, а епископ понимал, что на самом деле от него хотели только одного: отречения от священничества. И он написал заявление, в котором соглашался работать как хирург при условии сохранения сана, но подтвердил свой уход на покой, как архиерея. То есть отказался от проповеди. Потом, позже, когда в 1958 году уже ослепший архиепископ Лука Крымский диктовал свои воспоминания своему секретарю Е.П. Лейкфельд, он говорил, что сам не понимает, как он мог забыть так глубоко потрясшие его слова Господа: «Паси овцы Моя». Видимо, его пристрастие к профессии тогда было неодолимо по-человечески. В конце 1933 года епископ был снова освобожден, отправился в Москву. По словам епископа, Богу было ясно заранее, что он намерен совершить еще один шаг, который будет дерзновенным отказом от деятельности пастыря, и поезд, где ехал епископ Лука, потерпел крушение. И хотя сам он уцелел, это, по его словам, «его не образумило». Посему, когда он в Москве пришел в канцелярию Местоблюстителя митрополита Сергия и секретарь предложил ему место архиерея на одной из кафедр, епископ Лука отказался.

Надо ли говорить, что Господь продолжил вразумление того, кто имел дерзновение препятствовать Его замыслу о человеке. Епископ Лука обратился к наркому Владимирскому, просил предоставить ему кафедру для исследований по гнойной хирургии. Тот обещал поговорить с Федоровым, директором Института экспериментальной хирургии, но Федоров отказал ему, объяснив отказ тем, что не желает видеть у себя в институте епископа в качестве серьезного должностного лица. Бог отвел, «сохранил от гибели», скажет потом епископ.

Так епископ Лука остался не у дел по всем статьям. Это потом он понял, насколько все три они были связаны апостольским служением по примеру апостола Луки – и апостола, и врача, и художника. Для епископа Луки творчество выражалось в художественном творчестве хирурга с идеальным глазомером, что позволяло ему делать сложнейшие глазные, к примеру, операции в самых трудных условиях. Он отказался от одной из них первостепенной – апостольской, миссионерской, за что Господь лишил его благодати при занятиях хирургией. Для епископа наступили времена, когда он на какое-то время потерял нить цельности жизни. Когда он сам рассказывает об этом, то за скупыми строками автобиографии ясно ощутимо чувство потерянности, богооставленности, которое преследовало его тогда. Конечно, на самом деле Господь не оставлял его. Он только отступил в сторону, чтобы избранное Его чадо увидело – каково это: отказаться от служения, назначенного ему не земным, но Высшим нашим Начальником.

У Местоблюстителя митрополита Сергия состоялся обед, и на нем кто-то ему посоветовал поехать в Феодосию. Почти машинально епископ Лука согласился, зачем-то уехал в Крым, питался в каких-то харчевнях, ночевал по чужим дворам, потом решил зачем-то вернуться в Архангельск, где вел прием больных в амбулаторных условиях. В Архангельске открывался новый мединститут, ему предложили кафедру хирургии, но он, по его выражению, «немного опомнившись», уехал в Ташкент. Он не хотел смущать своим присутствием митрополита Арсения, которого любил и был с ним в дружеских отношениях, а тот тепло относился и к детям его, и к Софии Сергеевне и навещал их у них дома. По прибытии в Ташкент он «опустился до такой степени, что надел гражданскую одежду и в Министерстве здравоохранения получил должность консультанта при андижанской больнице». Вот тогда он прочувствовал, что такое лишиться Божьей благодати – у него началась полоса неудачных операций. После чтения лекций по тяжелой онкологии Бог снова явил ему свою силу и недовольство – епископ в результате тропической лихорадки получил глазное заболевание, что явно было неслучайно: он, который сделал невероятное количество офтальмологических операций, практически ослеп на левый глаз сам.

Епископ вернулся в Ташкент, где заведовал маленьким хирургическим отделением. Вскоре он узнал, что швейцарский врач Гопен нашел метод оперативного вмешательства при отслоении сетчатки, и этот удачный метод теперь практикует в Москве профессор Одинцов. Валентин Феликсович уехал в Москву, где после двух операций зрение частично восстановилось. Но пока он был с забинтованными глазами, следуя вновь вспыхнувшему желанию снова заняться исследованиями по гнойной хирургии, начал обдумывать письмо наркому здравоохранения и вдруг уснул. И во сне Господь дал ему странное видение, которое многое ему объяснило и вразумило. Ему приснилось, что он в маленькой пустой церкви, где в алтаре на престоле лежит широкая доска, на ней – анатомируемое тело, вокруг стоят студенты и врачи, курят тут же, в алтаре, как в анатомичке, а он, епископ, читает им лекции по анатомированию. В алтаре же у стены стоит рака с мощами какого-то святого, и вдруг крышка с раки отваливается сама, святитель садится в ней и с укоризной смотрит на Луку. Епископ проснулся в ужасе. Он понял, что анатомирование ушедших из жизни людей – занятие, недостойное епископа, пусть даже с благими целями. Он врачеватель, а не патологоанатом.

Этот сон отрезвил его окончательно. Настало время покаянных молитв, в которых епископ Лука просил Бога о прощении за его двухлетнее, слишком пристальное внимание к вопросам гнойной хирургии и получил ответ «голосом из неземного мира: “В этом не кайся!”» Епископу стало ясно, что «Очерки» были делом богоугодным, поскольку совпадали с исповедническим служением. Проблема была не в этом, а в том, что епископ Лука отказался от этой деятельности в пользу мирского занятия. Кстати, на левый глаз он все равно практически ослеп.

Допрос конвейером длился две недели. После того как Войно-Ясенецкий был выпущен в туалет, он потерял сознание. В камеру его внесли на руках, а потом на «воронке» отвезли в областную тюрьму, где он находился в ужасных условиях более полугода. И снова приходит мысль, что, смог ли бы он, уже ослепший на один глаз, со здоровьем, подорванным тюрьмами, ссылками, лишениями, страданиями перенести все это и остаться жив, если бы не вера его и не воля Божья?

Так или иначе, недовольные первым неудачным допросом конвейером гэпэушники устроили епископу второй конвейер, при котором его уже истязали и требовали снова признаться в шпионаже непонятно в чью пользу. После очередной допросной неудачи епископа Луку снова отправили в Сибирь на три года. Снова Красноярск, пересылка и поселок Большая Мурта.

Через некоторое время епископа Луку вызвали в местное ГПУ и позволили ехать в Томск для работы в крупной библиотеке медицинского факультета. Сам он предполагал, что разрешение последовало после его письменной просьбы, адресованной К.Е. Ворошилову, дать ему возможность окончить его «Очерки», которые могут пригодиться для военно-полевых госпиталей. Два месяца он пробыл в Томске, почти окончил свои записки, вернулся в Большую Мурту. А летом 1941 года началась война.

Военное время епископ назвал временем, о котором у него «воспоминания остались светлые и радостные». В 1941 году его назначили главным хирургом эвакогоспиталя 15-15 в Красноярске. Его любили раненые и врачи, его работа над «Очерками» в самом деле спасла многие и многие жизни. По воспоминаниям хирурга В.Н. Зиновьевой, святитель Лука учил их многому как хирургов, но и тому, как надо говорить с больным. Он знал всех раненых по именам, со всеми был не в формальных отношениях «врач – пациент», но в добрых человеческих, и часто говорил: «Для хирурга не должно быть «случая», а только живой страдающий человек», и сам очень страдал душевно и духовно, если больного не удавалось спасти.

Два года он проработал в этой должности и написал небольшую книгу о резекциях больших суставов, которую вместе с «Очерками гнойной хирургии» представил на соискание Сталинской Госпремии. В 1942 году он окончил работу в эвакогоспитале, получил грамоту за свой труд, в 1945 году был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Решился вопрос и с возвращением в архиерейский сан: Священный Синод приравнял его работу в эвакогоспитале к архиерейскому служению и вновь возвел его в архиереи. Так Господь своими уроками, наставлениями, незримыми, но явными для духовной жизни, вновь все уравновесил в жизни того, кого призвал на земное сослужение Себе.

В Красноярске архиепископ Лука Красноярский лечил раненых, служил в маленькой церкви при кладбище, где был только один старик священник. В 1943 году ссылка закончилась, и архиепископ вернулся в столицу.

Местоблюстителем он был назначен служить в Тамбов, где на всю область уцелело лишь две действующие церкви, а до революции было сто десять – размах антицерковного угара был налицо. И снова проповедь в храме совмещалась с лечением раненых бойцов.

В 1946 году его труды, представленные на соискание Государственной премии, были оценены по достоинству, архиепископ Лука, профессор медицины Войно-Ясенецкий стал лауреатом Сталинской премии. Он был удостоен высокой награды того режима, который хотел уничтожить в нем священника, который мучил и пытал его, а получил от него множество спасенных жизней граждан, где был исцелен кроме тела и укреплен в спасительной вере и человеческий дух. Спустя годы, издали, мы видим, какую огромную победу одержал святитель Лука над режимом, который не сломил в нем Духа и не убил в нем уникального хирурга. Это была не просто награда, это было еще одно свидетельство о Боге, о победе над безбожием во славу Господню.

В том же 1946 году архиепископу Луке запретили выступать в научном сообществе в рясе, с крестом и панагией, на что владыка отказался сделать доклад по просьбе Наркомздрава, мотивируя это тем, что Наркомздрав требует выступать без рясы, а Патриарх запрещает без рясы находиться. После долгих перезвонов в верхах власти на выступление профессора Войно-Ясенецкого в рясе в ЦК Компартии не согласились. «Я просил передать наркому, что принимаю это как отлучение от общества ученых» 6 , – писал владыка Лука в письме к сыну.

В Тамбове зрение его стало еще более ухудшаться, но, будучи архиепископом Тамбовским и Мичуринским, он продолжал проповеди, как у врача под его руководством было 150 госпиталей.

Кроме медицинских книг, архиепископ Лука создал большой богословский труд «Дух, душа и тело», где писал о сердце как об инструменте богопознания, о душе и духе и о связи их с телесной жизнью человека. Этот труд, написанный в форме эссе, был закончен в 1947 году, хотя замысел его созревал у владыки Луки еще в двадцатые годы.

Архиепископ Лука в сопровождении прихожан. 1953 год.

В Крыму он стал меньше уделять времени медицине и больше архиерейскому служению. В послевоенном, полуразрушенном войной Крыму было голодно. При симферопольской архиерейской кафедре готовились обеды на 15-20 человек. Это было немного, но, как говорил владыка Лука, главное – делать добро. Не можешь большое – сделай хоть малое. Сам владыка питался скромно, одним блюдом, ходил в латаной старой рясе. Когда же симферопольская учительница Вера Юдина, которая получила от владыки деньги на покупку дома, говорила ему, что хватит латать рясу, надо купить новую, он отвечал: «Латай, Вера, бедных много». Он очень строго следил за благочинием во вверенной ему епархии вплоть до внешнего вида, на пьющих и курящих налагал епитимью. Тщательно следил за проведением богослужений и таинств. В 1948 году Православная Церковь праздновала юбилей – 500 лет перехода от поместной, подчиненной Византии в независимое состояние. Владыку Луку на празднование в столицу не пригласили – очевидно, на то были специальные указания со стороны КГБ.

Постепенно и сам, и по пожеланию Патриарха Алексия I, владыка Лука оставляет медицину. Последние годы жизни его были отданы исключительно архиерейскому служению.

Отошел он к Богу в родном Крыму, в Симферополе 11 июня 1961 года, сохранив на всю жизнь свой архиепископский сан. Его хоронил весь город, хотя власти предпринимали все усилия, чтобы проводы его не превратились в демонстрацию, страшную для них, но она состоялась и стала открытым признанием того, что Царствие Святого Духа так никогда и не будет истреблено в человеке. А получилось так, что за катафалком с телом архиепископа Луки шел едва ли не весь город. Люди сидели на балконах, на крышах.

Шествие пытались пустить в объезд, но женщины легли под колеса машин, сказав, что проехать объездным путем можно будет только по их головам. И те, кто шел за его телом, своим присутствием в этом погребальном шествии успокаивали его витавший рядом дух, поскольку стали наглядным примером торжества Веры в сердцах людей, лишенных возможности исповедовать ее открыто. Это было массовое свидетельство народа о Боге, которому служил епископ-врач всю жизнь, спасая души и тела людей от гибели. До самого Всехсвятского кладбища последний путь любимого владыки был усыпан розами, вспоминала Е.П. Лейкфельд, и звучало Трисвятое: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас…».

Канонизирован архиепископ Крымский и Симферопольский Лука был в ноябре 1995 года как поместный святой. 20 марта 1997 года святые его мощи крестным ходом перенесли с кладбища у Всехсвятской церкви и положили в раке в Свято-Троицком соборе, где теперь каждое утро в 7 часов совершается акафист святителю. 2 июля того же года в Симферополе ему был открыт памятник. В августе 2000 года Архиерейским собором Русской Православной Церкви архиепископ Крымский и Симферопольский Лука канонизирован уже для общецерковного почитания.

Четверо детей его – Михаил, Валентин, Алексей и Елена пошли по его профессиональным стопам и стали медиками, внуки и правнуки – также ученые. Хочется отметить, что архиепископ никогда не прививал им сколь-нибудь насильственно религиозных мировоззрений, говорил, что верить в Бога или нет, решает только сам человек.

Бюст В.Ф. Войно-Ясенецкого – святителя Луки стоит в Институте им. Н.В. Склифосовского, где он был установлен при жизни великого врача, который видел воочию, как бьется человеческое сердце внутри грудной клетки и при этом не терял веры в то, что именно в нем и помещается душа. И это, вероятно, правда, поскольку, когда мы говорим «душа у меня болит», то кладем руку на область сердца.

Какие чудеса происходили

По молитвам святому Луке Крымскому случались многие чудеса. Вот примеры некоторых из них.

Педагог, директор Крымского центра детского творчества из пос. Красногвардейского Валентина Андреевна Ящук: после инсульта много молилась святителю Луке, поскольку у нее по результатам томографического исследования образовалась киста. После молитв при повторной томографии киста обнаружена не была. Теперь женщина ежедневно возносит святителю Луке благодарственные молитвы.

Святителя Луку очень почитают в Греции. В 2003 году архимандрит Нектарий Антонополус посетил Крым с целью рассказать о чуде: мусульманская семья, жившая в Афинах, сильно отравилась, все попали в больницу. Положение было уже смертельным. Один из врачей, грек-христианин, при себе носил частицу мощей святого Луки. Он горячо взмолился к святому, говоря, что он при жизни лечил всех, не спрашивая, атеист ли его пациент или какого вероисповедания, так помог бы он и этой семье! И случилось чудо – по горячим молитвам врача семья почувствовала себя лучше, а позже исцелилась полностью.

Однажды к архиепископу Луке обратилась письменно жительница Московской области, страдавшая каким-то серьезным заболеванием. Лекарства и врачи не помогали. Архиепископ посоветовал ей прекратить прием всех лекарств и усерднее молиться Богу. Позже он получил от бывшей больной письмо, где она писала, что полностью излечилась.

Безнадежно больной С.Т. Каменский просил архиепископа быть на его операции. На вопрос, верит ли больной в Бога, тот ответил, что верит, но в храм не ходит. Тогда архиепископ Лука благословил его, отстранил от операции и сказал, чтобы тот молился, и не будет тогда пятнадцать лет никаких болезней. Все случилось, как сказал епископ Лука.

У одного мальчика на шее была страшная опухоль. Мать привела его к владыке Луке с просьбой об операции. Владыка осмотрел мальчика, улыбнулся и сказал, что операции не будет, а они пусть придут к нему на прием через три дня. Когда мать с сыном пришли, как сказал им святитель Лука, через три дня, опухоли уже не было. Владыка благословил их и отпустил.

В 2002 году в семье Стадниченко случилось горе – мальчик Назарий, который играл на фортепиано, готовился стать музыкантом, приехал с семьей к бабушке в Феодосию. И тут порывом ветра захлопнуло дверь, а пальцы мальчика, опершегося о косяк, прижало до крови. Ампутация была неизбежной, а это означало катастрофу – конец музыкальной карьере, которая так и не началась.

После операции бабушка рассказала, что есть любимый в Крыму святой – святитель Лука Крымский, который исцеляет в самых невероятных случаях. Родители с мальчиком отправились в Симферополь, в Свято-Троицкий женский монастырь, припали к раке с мощами и стали молить святителя об исцелении. Мальчик прибинтовал икону святителя к фалангам ампутированных пальцев и каждый день мазал маслом от мощей. Через некоторое время он почувствовал, что на месте операционных шрамов началось почесывание, образовались бугорки. Это чудо – но у него отросли и фаланги, и ногти, и по виду были такие же, может, чуть тоньше остальных.
Хирург из Феодосии не поверил своим глазам и констатировал, что свершилось истинное чудо….

Но мы-то знаем, что чудо это – только в глазах нас земных. Для Бога это не чудо, ибо это Бог дивен во святых своих. И мы вновь и вновь убеждаемся в этом. Уже не святые, имена которых вдали от нас во Времени, а наш современник, и чудо, и диво Божье – совсем близко с нами рядом.

Обретение мощей святителя и исповедника Луки Крымского и Симферопольского

22 ноября 1995 года Синод Украинской Православной Церкви объявил о своем определении, в котором архиепископ Симферопольский и Крымский Лука был причислен к лику местночтимых святых. Тогда же архиепископу Симферопольскому и Крымскому Лазарю (Швецу) было разрешено поднять честные мощи святителя Луки из места его упокоения на кладбище при Всехсвятском храме Симферополя.

Спустя четыре месяца, в ночь с 17 на 18 марта 1996 года, в день памяти семи священномучеников херсонесских, тогда же шла Крестопоклонная седмица, во Всехсвятском храме собрались члены епархиальной Комиссии по канонизации святых, все наместники крымских монастырей, духовенство города. Архиепископ Лазарь совершил молебен, в ходе которого попросил владыку Луку о помощи и заступничестве перед Господом в обретении его мощей.

В ту ночь на Всехсвятском кладбище собралось по примерным подсчетам около 40 000 человек. Среди них были и те, кто нечасто захаживали в храм, и неверующие, но всех охватило чудесное волнение, говорили потом очевидцы этого события.

Божественная символичность события покорила собравшихся – 15 лет святитель Лука Крымский проповедовал в Свято-Троицком кафедральном соборе Симферополя. И вот, крестным ходом владыка вновь возвращался к своей кафедре, в свой духовный дом.

В соборе теперь находится рака с честными останками владыки Луки, великого проповедника и гениального врача, который ничем не посрамил прекрасного имени его небесного покровителя – Христова апостола Луки. И многие, кто приезжает в Симферополь, даже не с паломнической целью, а на отдых, чаще всего заходят в Свято-Троицкий собор, чтобы просто поблагодарить святителя за его подвиг врача и священника, который может послужить достойным примером для нас. Он и сейчас помогает всем, кто притекает к нему за помощью с чистой и честной молитвой, навеки находясь в одном ряду с святыми-целителями – безмездными врачами-бессребрениками Косьмой и Дамианом и Пантелеймоном-целителем и многими другими, кому мы молимся о духовном и телесном здоровье нас и наших близких....

Значение иконы

В истории человечества существовала категория людей, соединявших в себе священника и ученого, для кого наука и естествознание не входили в противоречие с Промыслом Божиим, но, как правило, они попадали в категорию «чужой среди своих». И мир клерикальный, и мир научный равно не принимали их до конца, хотя, скрепя сердце, признавали заслуги и в том, и в ином призвании, не понимая, что именно этим немногим было ведомо единство духа и материи, которое тут же отрицает косность второй наличием в ней первого, сплавляя все сущее в неразрывное целое. Но в истории Православной Церкви минувшего века были те, кто жизнью своей доказал, что можно быть «своим» в обеих ипостасях – о. Павел Флоренский, митрополит Антоний Сурожский – богослов и хирург и архиепископ Лука – также богослов и хирург, но еще и ученый, который оставил после себя великолепное научное наследие.

«О, Мать моя, Святая Церковь! Кто повинен в твоем поругании? Только ли строители новой жизни, церкви земного царства, равенства, социальной справедливости и изобилия плодов земных? Нет, должны мы сказать с горькими слезами, не они одни, а сам народ. Какими слезами оплатит народ наш, забывший дорогу в храм Божий?» 7 – сказал в предисловии к автобиографической повести «Я полюбил страдание» Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, архиепископ Лука Симферопольский и Крымский.

Икон святителя Луки сегодня написано немало, благо сохранилось множество его фотографий. Потому они точно передают его прижизненный облик – внимательные очи, лоб чуть нахмурен, но не в раздражении, а мыслью ученого, белая красивая борода.

Он, святитель, – почти что наш современник. И радостно видеть, что в самые тяжкие времена Господь посылает нам тех, кто своим примером являют образец духовности, доброты, благочестия и подтверждают непреложную истину, что Дух Божий не оставляет того, кто преданно Ему служит. Он дает ему вынести то, что кажется непосильным для человеческого существа, и венчает его Вечной славой в Царствии Небесном, которая не оставит его вечно.

Источники иллюстраций:
ГБОУ ВПО Красноярский государственный медицинский университет
Общество православных врачей Санкт-Петербурга имени свт. Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Крымского

История нашей страны знает множество людей, послуживших ее становлению, возвеличивая ее как святую Русь. Но где она, святая Русь? И можем ли мы назвать так современную Россию? Вопрос непростой, но ответ на него, как видится, лежит вне физических законов и исторических рамок. Святая Русь - это вневременное устроение. Это сонм святых, живших на Руси во все века и сохранявших верность Господу. К великому сонму святых, явленных и неявленных, в тяжелейшем для Церкви XX веке присоединился целый собор новомучеников и исповедников Российских.

И среди них мы видим величественную фигуру cвятителя Луки (в миру Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого; 1877–1961) - ученого с мировым именем, профессора хирургии и топографической анатомии, одного из основателей регионарной анестезии и гнойной хирургии.

В течение многих лет Валентин Феликсович работал земским врачом в самых разных частях России - от юга родины до самых крайних точек на севере страны. В самый разгар антирелигиозной пропаганды профессор, главный врач большой больницы города Ташкента, хирург принимает священный сан. «При виде кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим Иисусом Христом мое сердце громко кричало: «Не могу молчать!“. И я чувствовал, что мой долг - защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное милосердие к роду человеческому», - вспоминает он.

В 1923 году отец Валентин (Войно-Ясенецкий) принял монашеский постриг с именем Лука и был рукоположен во епископа. В сане епископа за исповедание православной веры прошел тернистый путь лагерей, принимал участие в Великой Отечественной войне, в 1946 году возведен в сан архиепископа, награжден правом ношения бриллиантового креста на клобуке. За выдающиеся научные труды «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при огнестрельных ранениях крупных суставов» был награжден Сталинской премией I степени, а за участие в Великой Отечественной войне медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Практически до последних дней святитель Лука сочетал епископское служение с хирургической практикой. В 1995 году он был причислен к лику святых Украинской Православной Церкви, в 1999 году - к лику святых Красноярской епархии. В 2000 году - к лику святых Русской Православной Церкви.

Детство и юность

27 апреля 1877 года в городе Керчи в семье провизора Феликса Станиславовича Войно-Ясенецкого и его жены Марии Дмитриевны родился третий сын Валентин. Всего же в семье Войно-Ясенецких было пятеро детей: Павел, Ольга, Валентин, Владимир и Виктория. Отец был благочестивым католиком и держался несколько отстраненно от остальной, воспитанной в православном духе, части семьи. Искренние молитвы родителей Валентин наблюдал с раннего детства, что, несомненно, повлияло на формирование его мировоззрения. Сам он вспоминал об этом так: «Мой отец был католиком, весьма набожным, он всегда ходил в костел и подолгу молился дома…», «Мать усердно молилась дома» и далее: «Если можно говорить о наследственной религиозности, то, вероятно, я ее наследовал главным образом от очень набожного отца. Отец был человеком удивительно чистой души, ни в ком не видел ничего дурного, всем доверял…». Мальчик рос в атмосфере христианской любви и послушания. С детства он отличался спокойным и твердым характером, рано проявил художественные наклонности, окончил одновременно гимназию и художественную школу и стал готовиться к экзаменам в Академию художеств.

По окончании гимназии восемнадцатилетнему Валентину был подарен Новый Завет. Вот как вспоминает об этом святитель в мемуарах: «Правильное представление о Христовом учении я… вынес из усердного чтения всего Нового Завета, который, по доброму старому обычаю, я получил от директора гимназии при вручении мне аттестата зрелости как напутствие в жизнь. Очень многие места этой Святой Книги, сохранявшейся у меня десятки лет, произвели на меня глубочайшее впечатление. Они были отмечены красным карандашом. Но ничто не могло сравниться по огромной силе впечатления с тем местом Евангелия, в котором Иисус, указывая ученикам на поля созревшей пшеницы, сказал им: Жатвы много, а делателей мало. Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою (Мф. 9, 37). У меня буквально дрогнуло сердце, я молча воскликнул: «О Господи! Неужели у Тебя мало делателей?!“. Позже, через много лет, когда Господь призвал меня делателем на ниву Свою, я был уверен, что этот евангельский текст был первым призывом Божиим на служение Ему».

Готовясь стать художником, Войно-Ясенецкий увлеченно занимался рисованием, но, в отличие от своих товарищей по зарисовкам, он выбирал не пейзажи окрестностей Киева и не жанровые сцены. Валентина влекла духовная сторона жизни: «В это время впервые проявилась моя религиозность. Я каждый день, а иногда и дважды в день ездил в Киево-Печерскую Лавру, часто бывал в киевских храмах и, возвращаясь оттуда, делал зарисовки того, что видел в Лавре и храмах. Я сделал много зарисовок, набросков и эскизов молящихся людей, лаврских богомольцев, приходивших туда за тысячу верст, и тогда уже сложилось то направление художественной деятельности, в котором я работал бы, если бы не оставил живописи. Я пошел бы по дороге Васнецова и Нестерова, ибо уже ярко определилось основное религиозное направление в моих занятиях живописью».

Однако во время вступительных экзаменов в Петербургскую Академию художеств юношей овладело тяжелое раздумье о том, правильный ли жизненный путь он избирает: «Недолгие колебания кончились решением, что я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей», - вспоминал святитель.

Подобный выбор пути - помощь и просвещение народа - соответствовал распространенным в то время в среде русской интеллигенции народническим идеям. Часто народничество связывалось с толстовством. Но от толстовства Валентина оттолкнул сам Толстой брошюрой «В чем моя вера?». Святитель вспоминал об этом так: «Однако мое толстовство продолжалось недолго, только лишь до того времени, когда я прочел его запрещенное, изданное за границей сочинение «В чем моя вера?“, резко оттолкнувшее меня издевательством над православной верой. Я сразу понял, что Толстой - еретик, весьма далекий от подлинного христианства. И хоть увлечение толстовством безвозвратно ушло, но осталось искреннее желание послужить своему народу, чтобы облегчить его страдания».

По мнению Валентина, полезной для страдающих людей была медицина, так как именно в медицинской помощи особенно нуждалась российская глубинка. Но осуществить свое решение и начать учебу на медицинском факультете Валентину Войно-Ясенецкому удается не сразу: еще год он проучился в художественной школе в Мюнхене, затем (в 1897–1898 годах) на юридическом факультете Киевского университета.

В 1898 году он поступает на медицинский факультет. Учился Валентин на одни пятерки и резко выделялся среди студентов превосходно выполненными препарациями трупов: «Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии… мои товарищи единогласно решили, что я буду профессором анатомии, и оказались правы, хотя я и протестовал против их предсказаний». На четвертом и пятом курсах он увлекся глазными болезнями. Из массы студентов его выделяли высокие моральные требования к себе и другим, чуткость к чужому страданию и боли, открытый протест против насилия и несправедливости. Можно сказать, что первая проповедь будущего святителя была произнесена в университете на 3-м курсе. В один из дней перед лекциями Войно-Ясенецкий узнал, что в пылу спора его сокурсник ударил другого студента по лицу, и это, кроме того, было окрашено национальными красками: «…перед одной лекцией я узнал, что один из товарищей по курсу - поляк - ударил по щеке другого товарища - еврея. По окончании лекции я встал и попросил внимания. Все примолкли. Я произнес страстную речь, обличавшую безобразный поступок студента-поляка. Я говорил о высших нормах нравственности, о перенесении обид, вспомнил великого Сократа, спокойно отнесшегося к тому, что его сварливая жена вылила ему на голову горшок грязной воды. Эта речь произвела столь большое впечатление, что меня единогласно избрали старостой».

После блестяще сданных выпускных экзаменов и получения диплома с отличием Валентин страшно обескуражил сокурсников заявлением, что его жизненный путь - это путь земского врача. ««Как, Вы будете земским врачом? Ведь Вы ученый по призванию!“ - воскликнули коллеги. Я был обижен тем, что они меня совсем не понимают, ибо я изучал медицину с исключительной целью быть всю жизнь деревенским - мужицким врачом, помогать бедным людям», - писал в мемуарах святитель Лука.

Начало профессиональной деятельности

Но сразу земским врачом Войно-Ясенецкому стать не пришлось: в 1904 году в качестве добровольца он был направлен в госпиталь Красного Креста под Читу, где в лазарете на 200 коек его назначили заведующим хирургическим бараком. Уже в первые месяцы практической работы проявился его твердый, волевой характер и высокий профессионализм, об этом времени святитель вспоминал так: «…не имея специальной подготовки по хирургии, стал сразу делать крупные ответственные операции на костях, суставах, на черепе. Результаты работы были вполне хорошими…». Там же он женился на сестре милосердия Анне Ланской, которая покорила хирурга «исключительной добротой и кротостью характера».

Много жизней спас военно-полевой хирург Войно-Ясенецкий. Один из раненых офицеров в знак благодарности за спасенную жизнь пригласил после войны Валентина Феликсовича с молодой женой Анной жить и работать у него на родине, в Симбирске. Приглашение было принято. Это одна из версий, почему молодой врач приехал именно в Симбирскую губернию. Но по другой версии, представленной народным врачом СССР В.С. Поросенковым, Войно-Ясенецкому посоветовали ехать именно туда ученые с мировым именем Филатовы, родом симбирские.

К моменту приезда В.Ф. Войно-Ясенецкого местная больница, по меркам того времени, относилась к разряду средних. Кроме амбулатории, у нее был стационар на 35 коек. Работа земского врача мало отличалась от работы военно-полевого хирурга: 14–16-часовой рабочий день, те же стоны и страдания измученных болезнью людей. Разница лишь в том, что единственному врачу приходилось быть и акушером, и педиатром, и терапевтом, и окулистом, и хирургом… «Я поступил врачом в Ардатовское земство Симбирской губернии. Там мне пришлось заведовать городской больницей. В трудных и неприглядных условиях я сразу стал оперировать по всем отделам хирургии и офтальмологии», - вспоминает Войно-Ясенецкий.

Хорошей помощницей ему была жена, Анна Васильевна. Все трудные земские годы Анна Васильевна не только вела дом, но и профессионально помогала мужу. Причиной непродолжительной деятельности в Ардатове (всего 10 месяцев) стала неудовлетворенность одаренного врача от работы с неквалифицированным медицинским персоналом. Эта проблема была во всех земских больницах того времени; при сложных хирургических случаях непрофессионально выполненный общий наркоз часто приводил к смертельным исходам. Яркий случай был описан хирургом Войно-Ясенецким в истории болезни ардатовского периода в июле 1905 года. В амбулаторию ардатовской больницы обратился старик огромного роста и богатырского сложения - карбункул нижней губы. Срочная операция под наркозом была проведена успешно, но спасти больного не удалось. О выводах из подобных клинических случаев сам святитель вспоминал так: «Надо отметить, что в ардатовской больнице я сразу столкнулся с большими трудностями и опасностями применения общего наркоза при плохих помощниках, и уже там у меня возникла мысль о необходимости по возможности шире заменять его местной анестезией». Впоследствии хирург Войно-Ясенецкий значительно развил и усовершенствовал один из основных методов местной анестезии - регионарную, или проводниковую, анестезию, при которой путем вкола в соответствующий нерв или нервный узел удается обезболить целую область, на которой производится оперативное вмешательство.

В наши годы в Ардатове на здании районной больницы установлена мемориальная доска, напоминающая о том, что здесь работал великий хирург, а в ардатовской Никольской церкви представлены для поклонения частицы святых мощей владыки.

Курская губерния

В ноябре 1905 года Валентин Феликсович переехал в деревню Верхний Любаж Фатежского уезда Курской губернии, где заведовал маленькой участковой больницей на 10 коек. Помимо этого молодой врач принимал участие в обсуждении целого ряда вопросов, связанных с его земством, в которое входило еще несколько сел и деревень: возвращение с воинской службы земских врачей, созыв съезда врачей, постройка заразных бараков в сельских больницах, посещение школ врачами. Ему также поручили устройство ясель в населенных пунктах и деревнях на его участке. После санитарных советов Валентин Феликсович возвращался домой только к вечеру и сразу же ехал в больницу оперировать. «…В маленькой участковой больнице на десять коек я стал широко оперировать и скоро приобрел такую славу, что ко мне пошли больные со всех сторон, и из других уездов Курской губернии, и соседней, Орловской», - вспоминает свои будни святитель. В то время была широко распространена трахома глаз, лишавшая зрения тысячи людей. Валентин Феликсович возвращал им возможность видеть. В своей автобиографии он приводит по этому поводу следующий курьезный случай: «…молодой нищий, слепой с раннего детства, прозрел после операции. Месяца через два он собрал множество слепых со всей округи, и все они длинной вереницей пришли ко мне, ведя друг друга за палки и чая исцеления».

Сам святитель так подвел итог своей работы в любажской больнице: «Чрезмерная слава сделала мое положение в Любаже невыносимым. Мне приходилось принимать амбулаторных больных, приезжавших во множестве, и оперировать в больнице с девяти часов утра до вечера, разъезжать по довольно большому участку и по ночам исследовать под микроскопом вырезанное при операции, делать рисунки микроскопических препаратов для своих статей, и скоро не стало хватать для огромной работы и моих молодых сил».

В период работы в Курской области (с 1905 по 1908 год) хирург Войно-Ясенецкий выполнил более 1500 сложнейших операций, обобщил ряд хирургических случаев и опубликовал свои первые научные статьи: «Невроматозный элефантиаз лица, плексиформная неврома», а также «Ретроградное ущемление при грыже кишечной петли». В 1907 году Валентин Феликсович был переведен в Фатеж, где заведовал более крупной больницей на 60 коек, и проработал там недолго. Именно в Фатеже в семье родился первенец - сын Михаил. Известно, что в это время святитель посещал глинскую Рождество-Богородицкую и Коренную общежительную пустынь, где имел долгие беседы с настоятелем пустыни игуменом Исаией. Настоятель показывал ему монастырскую больницу, аптеку с запасом медикаментов и хирургических инструментов.

Из Фатежа Войно-Ясенецкие переехали в начале 1908 года на Украину в город Золотоношу. Там в семье родился второй ребенок - дочка Елена. О работе в этом городе Войно-Ясенецкого в качестве врача в амбулатории нет никаких сведений, но известно, что в августе 1908 года, оставив семью на Украине, Валентин Феликсович едет в Москву. Поездка туда была мотивирована научным интересом Войно-Ясенецкого: во время работы в земствах перед ним остро встала проблема операций под местным наркозом, повлияла и новая в то время книга немецкого профессора Г. Брауна «Местная анестезия, ее научное обоснование и практические применения». Святитель вспоминал: «Я с жадностью прочел ее и из нее впервые узнал о регионарной анестезии, немногие методы которой весьма недавно были опубликованы. Я запомнил, между прочим, что осуществление регионарной анестезии седалищного нерва Браун считает едва ли возможным. У меня возник живой интерес к регионарной анестезии, я поставил себе задачей заняться разработкой новых методов ее». И вот в сентябре 1908 года Войно-Ясенецкий поступает в экстернатуру при Московской хирургической клинике известного профессора - хирурга П.И. Дьяконова.

Оказалось, что профессор Дьяконов ничего не слышал и не знает об этой теме, но с радостью одобрил работу над ней Валентина Феликсовича. В результате кропотливой и упорной работы появились ценные научные результаты. Но финансовые трудности заставили прервать научную работу и продолжить практическую хирургию в земствах. Семья Войно-Ясенецких отправилась в Саратовскую губернию.

В 1909 году Валентин Феликсович уехал в село Романовка Балашовского уезда Саратовской губернии. Здесь он принял больницу на 25 коек. Участок Романовской волости был самым большим в губернии, соответственно этому рост числа заболеваний и госпитализированных больных был значительно выше, чем в других волостях. Молодой и энергичный главврач был единственным хирургом в больнице. На собственные средства он купил микроскоп и после операций готовил и исследовал препараты тканей. В районных больницах этим будут заниматься уже в послевоенные годы; В.Ф. Войно-Ясенецкий делал это в 1909 году.

Переславль-Залесский

В 1909 году Войно-Ясенецкий становится главным врачом городской больницы в Переславле-Залесском, где на 30 койках без электричества, водопровода, рентгеновского аппарата ему удается за год выполнить более 1000 стационарных и амбулаторных операций (такой объем работ выполняют сейчас за год бригады из шести-семи хирургов; при этом для оказания подобной широты операционной помощи понадобятся врачи не менее шести или семи хирургических специальностей). С 1913 года здесь же он начинает заведовать госпиталем для раненых, проводя самые сложные хирургические вмешательства.

В годы Первой мировой войны В.Ф. Войно-Ясенецкий оперировал не только гражданских больных, но и военных, в том числе и раненых пленных. В связи с условиями военного времени в 1914 году больница работала напряженно. «В течение года поступило 1464 больных, 74 из них умерло, 22 после хирургических операций, 52 в терапевтическом отделении. Всего 5 % летальности - это небольшой процент, учитывая военное время. Число коек в больнице увеличилось в 1914 году до 84, вследствие открытия заразного лазарета на 16 коек для раненых, поступивших с театра военных действий», - вспоминает Валентин Феликсович. Несомненно, В.Ф. Войно-Ясенецкому в научной и практической хирургической работе помогали его поразительное чувство осязания и талант художника. Очевидцы рассказывают, что действия его как хирурга были необыкновенно точны, соразмерны и виртуозны. «Тончайшее чувство осязания, очевидно, было врожденным у отца. Он как-то, беседуя с нами, его детьми, на эту тему, решил доказать нам это «на деле“. Сложил десять листков тонкой белой бумаги, а затем попросил давать задания: одним взмахом острого (это было обязательным условием!) скальпеля разрезать любое количество листков. Опыт оказался весьма удачным. Мы были поражены!» - позднее рассказывал его сын Михаил.

Из медицинских отчетов того времени видно, что часто услугами хирурга В.Ф. Войно-Ясенецкого пользовались семьи священников, а также насельники Переславских монастырей и монахини Федоровского монастыря, стоящего недалеко от земской больницы.

Продолжает святитель трудиться и над разработкой нового метода местного обезболивания. В 1915 году монография «Регионарная анестезия» под фамилией В.Ф. Войно-Ясенецкого вышла в свет, а в 1916 году автор защитил ее как диссертацию на степень доктора медицины. Работа над диссертацией заняла у него всего восемь месяцев. После блестящей защиты докторской диссертации ему было присвоено звание доктора медицины и вручена награда Варшавского университета за лучшее сочинение, пролагающее новые пути в медицине. И книга, и диссертация получили высочайшие оценки. Известный ученый профессор Мартынов в официальном отзыве как оппонент писал: «Мы привыкли к тому, что докторские диссертации пишутся обычно на заданную тему с целью получения высших назначений по службе, и научная ценность их невелика. Но когда я читал Вашу книгу, то получил впечатление пения птицы, которая не может не петь, и высоко оценил ее». В диссертацию «Регионарная анестезия» были включены отчеты о деятельности Переславской земской больницы, отличные иллюстрации и фотографии (фотографированием святитель начал увлекаться в Переславле).

Занимаясь исследованием и внедрением в практику регионарной анестезии, Валентин Феликсович в это же время задумал изложить свой опыт работы в книге, которую решил озаглавить как «Очерки гнойной хирургии». Вот что вспоминает об этом сам святитель: «…в Переславле пришло мне на мысль изложить свой опыт в особой книге - «Очерки гнойной хирургии“. Я составил план этой книги и написал предисловие к ней. И тогда, к моему удивлению, у меня появилась крайне странная неотвязная мысль: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа“. Быть священнослужителем, а тем более епископом мне и во сне не снилось, но неведомые нам пути жизни нашей вполне известны Всеведущему Богу уже когда мы во чреве матери. Как увидите дальше, уже через несколько лет стала полной реальностью моя неотвязная мысль: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа“».

В Переславле-Залесском в 2001 году в память о деятельности В.Ф. Войно-Ясенецкого на здании переславской больницы была открыта мемориальная доска: «Здесь, в бывшей земской больнице, в 1910–1916 гг. работал главным врачом и хирургом профессор медицины святитель Лука, архиепископ Крымский (Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) 27.04.1877–11.06.1961».

Туркестан

Переехать в Среднюю Азию, в сухой жаркий климат, семью Войно-Ясенецких заставила болезнь Анны Васильевны. Супруга Валентина Феликсовича еще в Переславле-Залесском заразилась туберкулезом легких. В Ташкенте ее состояние несколько улучшилось. Шел трагический для всего русского народа семнадцатый год, Гражданская война была в самом разгаре, бушевала она и в Туркестане. В это время Ташкентская городская больница на 1000 коек, куда был назначен главным врачом Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, очень напоминала земскую: такая же бедность во всем, плохие железные кровати, забитые больными палаты и коридоры. Профессор Ошанин, коллега Валентина Феликсовича, вспоминал, что на улицах Ташкента тогда было далеко не безопасно, нередки были перестрелки. Кто, в кого, зачем стрелял, не всегда бывало понятно - но жертвы были. Раненых привозили в больницу, и Войно-Ясенецкого нередко вызывали среди ночи на операции. При этом никто и никогда не видел его раздраженным или недовольным. Случалось, раненые поступали один за другим, и он всю ночь оперировал. По свидетельству медицинского персонала, в операционной Валентин Феликсович никогда не повышал голос, говорил спокойно, ровно. С таким хирургом было хорошо работать всем: и ассистентам, и медицинским сестрам.

В 1919 году в Ташкенте было жестоко подавлено восстание против новой власти Туркменского полка, началась расправа с участниками контрреволюции. По ложному доносу Войно-Ясенецкий оказался в их числе и провел под арестом сутки. Для многих арест закончился расстрелом. Валентина Феликсовича отпустили, но его жена пережила тяжелое нервное потрясение. Это пагубно сказалось на ее здоровье. Болезнь прогрессировала, и вскоре Анна Васильевна умерла, оставив четверых детей, из которых старшему было двенадцать лет, а младшему - шесть.

В молитве над усопшей женой Валентин Феликсович получил откровение об устроении своих детей в жизни. Вот как он сам вспоминал об этом: «Господу Богу было ведомо, какой тяжелый, тернистый путь ждет меня, и тотчас после смерти матери моих детей Он Сам позаботился о них и мое тяжелое положение облегчил. Почему-то без малейшего сомнения я принял потрясшие меня слова псалма как указание Божие на мою операционную сестру Софию Сергеевну Велецкую, о которой я знал только то, что она недавно похоронила мужа и была бездетной, и все мое знакомство с ней ограничивалось только деловыми разговорами, относящимися к операции. И однако слова: неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях (Пс. 112, 9), - я без сомнения принял как Божие указание возложить на нее заботы о моих детях и воспитании их». София Сергеевна Велецкая долго жила в семье Войно-Ясенецких, в семье младшего сына святителя Луки, - вплоть до самой своей смерти. Но, как говорил сам архиепископ Лука, «она была только второй матерью для детей, ибо Всевышнему Богу известно, что мое отношение к ней было совершенно чистым». На могиле же Анны Васильевны был поставлен крест, на котором Валентин Феликсович собственной рукой написал: «Чистая сердцем, алчущая и жаждущая правды…».

Осенью 1920 года открылся Ташкентский университет, одним из инициаторов его открытия стал Валентин Феликсович. Профессор Войно-Ясенецкий возглавил кафедру топографической анатомии и оперативной хирургии. Он вспоминал об этом так: «Большинство кафедр было замещено избранными из числа ташкентских докторов медицины, и только я один был почему-то избран в Москве на кафедру топографической анатомии и оперативной хирургии».

«Доктор, вам надо быть священником…»

При всей своей загруженности главврача и практикующего хирурга Ташкентской городской больницы, заведующего кафедрой медицинского университета Валентин Феликсович проявлял себя как сознательный и активный член Церкви, болеющий душой за ее судьбы. «Я скоро узнал, что в Ташкенте существует церковное братство, и пошел на одно из заседаний его. По одному из обсуждавшихся вопросов я выступил с довольно большой речью, которая произвела большое впечатление. Это впечатление перешло в радость, когда узнали, что я главный врач городской больницы. Видный протоиерей Михаил Андреев, настоятель привокзальной церкви, в воскресные дни по вечерам устраивал в церкви собрания, на которых он сам или желающие из числа присутствовавших выступали с беседами на темы Священного Писания, а потом все пели духовные песни. Я часто бывал на этих собраниях и нередко проводил серьезные беседы. Я, конечно, не знал, что они будут только началом моей огромной проповеднической работы в будущем», - вспоминал святитель Лука.

На одном из епархиальных съездов Валентин Феликсович выступил с продолжительной и горячей речью. Это стало одним из решающих моментов в его жизни: «Когда кончился съезд и присутствовавшие расходились, я неожиданно столкнулся в дверях с владыкой Иннокентием. Он взял меня под руку и повел на перрон, окружавший собор. Мы обошли два раза вокруг собора, Преосвященный говорил, что моя речь произвела большое впечатление, и, неожиданно остановившись, сказал мне: «Доктор, вам надо быть священником!“ …У меня никогда не было и мысли о священстве, но слова Преосвященного Иннокентия принял как Божий призыв устами архиерея и, ни минуты не размышляя, ответил: «Хорошо, владыко! Буду священником, если это угодно Богу!«… Уже в ближайшее воскресенье, при чтении часов, я в сопровождении двух диаконов вышел в чужом подряснике к стоявшему на кафедре архиерею и был посвящен им в чтеца, певца и иподиакона, а во время Литургии - и в сан диакона… Через неделю после посвящения во диакона, в праздник Сретения Господня 1921 года, я был рукоположен во иерея епископом Иннокентием». Наряду со священническим служением отец Валентин Войно-Ясенецкий по-прежнему оперировал и преподавал на кафедре в медицинском университете. «Мне пришлось совмещать свое священническое служение с чтением лекций на медицинском факультете, слушать которые приходили во множестве и студенты других курсов. Лекции я читал в рясе с крестом на груди: в то время еще было возможно невозможное теперь. Я оставался и главным хирургом Ташкентской городской больницы, потому служил в соборе только по воскресеньям. Преосвященный Иннокентий, редко проповедовавший, назначил меня четвертым священником собора и поручил мне все дело проповеди. При этом он сказал мне словами апостола Павла: «Ваше дело не крестити, а благовестити“» (ср.: 1 Кор. 1, 17), - вспоминал он.

Принятие сана произвело огромную сенсацию в Ташкенте, а сам Войно-Ясенецкий говорил о причинах, побудивших его к началу служения Церкви, так: «При виде кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим Иисусом Христом мое сердце громко кричало: «Не могу молчать!“. И я чувствовал, что мой долг - защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное милосердие к роду человеческому».

Промысел Божий поставил отца Валентина в это тяжелое и смутное время защитником христианства. Немой проповедью было и то, что лекции в Ташкентском университете он читал неизменно в рясе и с крестом на груди. Кроме проповеди за богослужением, он проводил беседы каждый воскресный день после вечерни в соборе, и это были, как вспоминал сам святитель, «долгие беседы на важные и трудные богословские темы, привлекавшие много слушателей, целый цикл этих бесед был посвящен критике материализма».

В 1921–1923 годах власти и «живоцерковники», созданные как раскол внутри самой Церкви, устраивали в Ташкенте специальные диспуты с целью атеистической пропаганды. У отца Валентина Войно-Ясенецкого не было специального богословского образования, но его огромная эрудиция, искренняя вера в Бога и знание учения отцов Церкви позволяло одерживать блестящие победы в многочисленных дискуссиях и диспутах. Верующие, да и неверующие всегда были на его стороне. Он сам вспоминал об этом так: «…мне приходилось в течение двух лет часто вести публичные диспуты при множестве слушателей с отрекшимся от Бога протоиереем Ломакиным, бывшим миссионером Курской епархии, возглавлявшим антирелигиозную пропаганду в Средней Азии.

Как правило, эти диспуты кончались посрамлением отступника от веры, и верующие не давали ему прохода вопросом: «Скажи нам, когда ты врал: тогда, когда был попом, или теперь врешь?“. Несчастный хулитель Бога стал бояться меня и просил устроителей диспутов избавить его от «этого философа«… Однажды, неведомо для него, железнодорожники пригласили меня в свой клуб для участия в диспуте о религии. В ожидании начала диспута я сидел на сцене при опущенном занавесе и вдруг вижу - поднимается на сцену по лестнице мой всегдашний противник. Увидев меня, крайне смутился, пробормотал: «Опять этот доктор“, поклонился и пошел вниз. Первым говорил на диспуте он, но, как всегда, мое выступление совершенно разбило все его доводы, и рабочие наградили меня громкими аплодисментами». Отец Валентин Войно-Ясенецкий готов был мужественно отстаивать свою веру перед всеми, в том числе и перед представителями безбожной власти. Пример этого можно найти в его автобиографии, когда он выступал в качестве защитника в так называемом «деле врачей», сфабрикованном властями. ««Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы его видели, своего Бога?“ - спрашивал чекист Петерс. «Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель, - отвечал отец Валентин. - Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил“. (Колокольчик председателя потонул в долго не смолкавшем хохоте всего зала.)».

Исповедничество

Церковная жизнь в Ташкенте постепенно ухудшалась. Это было связано с тем, что обновленцы, пользуясь поддержкой ОГПУ, захватывали храмы, изменяя богослужения и весь строй церковной жизни. Отец Валентин Войно-Ясенецкий бесстрашно призывал свою паству не впадать в самый большой грех - раскола и ереси. После отъезда из города правящего архиерея народ единодушно избрал отца Валентина его преемником, и 31 мая 1923 года Войно-Ясенецкий, принявший монашеский постриг с именем апостола Луки, стал епископом. Вот как вспоминал свою первую архиерейскую службу святитель Лука: «На воскресенье, 21 мая, день памяти равноапостольных Константина и Елены, я назначил свою первую архиерейскую службу. Преосвященный Иннокентий уже уехал. Все священники кафедрального собора разбежались, как крысы с тонущего корабля, и свою первую воскресную всенощную и Литургию я мог служить только с одним протоиереем Михаилом Андреевым. …На моей первой службе в алтаре присутствовал Преосвященный Андрей Уфимский; он волновался, что я не сумею служить без ошибок. Но, по милости Божией, ошибок не было».

Реакция власти на появление в Туркестане правящего архиерея, который был знаменитым хирургом, профессором и ученым, не замедлила проявиться. Сразу же стали приниматься меры по дискредитации епископа в официальной печати, содержащие ясный призыв к властям - возбудить уголовное дело против Войно-Ясенецкого. 10 июня 1923 года епископ Лука был арестован. Вот как он сам вспоминал свой первый арест: «Я спокойно отслужил вторую воскресную всенощную. Вернувшись домой, я читал правило ко Причащению Святых Тайн. В 11 часов вечера - стук в наружную дверь, обыск и первый мой арест. Я простился с детьми и Софией Сергеевной и в первый раз вошел в «черный ворон“, как называли автомобиль ГПУ. Так положено было начало одиннадцати годам моих тюрем и ссылок».

В тюремной камере в Ташкенте святитель пишет завещание своей пастве, в котором предостерегает от молитвенного общения с раскольниками-обновленцами и их епископом, которого он называет диким вепрем: «Внешностью богослужения, творенного вепрем, не соблазняться и поругания богослужения, творимого вепрем, не считать богослужением. Идти в храмы, где служат достойные иереи, вепрю не подчинившиеся. Если и всеми храмами завладеет вепрь, считать себя отлученными Богом от храмов и ввергнутыми в голод слышания слова Божия». Завещание было передано на волю одним верующим работником тюрьмы. Оно быстро разошлось среди паствы святителя Луки, и храмы, где служили раскольники, опустели.

Во время пребывания в тюрьме святитель закончил последнюю главу книги «Очерки гнойной хирургии», над которой он трудился более 20 лет, называемую «О гнойном воспалении среднего уха и осложнениях его». Вот что вспоминает сам святитель: «Я обратился к начальнику тюремного отделения, в котором находился, с просьбой дать мне возможность написать эту главу. Он был так любезен, что предоставил мне право писать в его кабинете по окончании его работы. Я скоро окончил первый выпуск своей книги. На заглавном листе я написал: «Епископ Лука. Профессор Войно-Ясенецкий. Очерки гнойной хирургии“. Так удивительно сбылось таинственное и непонятное мне Божие предсказание об этой книге, которое я получил еще в Переславле-Залесском несколько лет назад: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа“».

«Очерки гнойной хирургии» были изданы четырежды: в 1934-м, 1946-м, 1956-м и 2000 годах. В предисловии к первому изданию епископ Лука писал, что эта книга подводит итог его многолетним наблюдениям в области гнойной хирургии.

Аресты и ссылки

После длительного следствия мерой наказания для святителя Луки определили ссылку в город Енисейск Красноярского края. Туда его отправили в начале зимы 1923 года. В Енисейске на квартире святитель Лука и другие ссыльные священнослужители совершали по воскресеньям и другим праздничным дням всенощное бдение и Литургию. Вот что вспоминает об одной такой службе святитель: «В один из праздничных дней я вошел в гостиную, чтобы начать Литургию, и неожиданно увидел стоявшего у противоположной двери незнакомого старика-монаха. Он точно остолбенел при виде меня и даже не поклонился. Придя в себя, он сказал, отвечая на мой вопрос, что в Красноярске народ не хочет иметь общения с неверными священниками и решил послать его в город Минусинск, верст за триста к югу от Красноярска, где жил православный епископ, имени его не помню. Но к нему не поехал монах Христофор, ибо какая-то неведомая сила увлекла его в Енисейск ко мне. «А почему же ты так остолбенел, увидев меня?“ - спросил я его. «Как было мне не остолбенеть?! - ответил он. - Десять лет тому назад я видел сон, который как сейчас помню. Мне снилось, что я в Божием храме и неведомый мне архиерей рукополагает меня во иеромонаха. Сейчас, когда Вы вошли, я увидел этого архиерея!“ Монах сделал мне земной поклон, и за Литургией я рукоположил его во иеромонаха. Десять лет тому назад, когда он видел меня, я был земским хирургом в городе Переславле-Залесском и никогда не помышлял ни о священстве, ни об архиерействе. А у Бога в то время я уже был епископом. Так неисповедимы пути Господни».

В Енисейске святитель работал в городской больнице, где блестяще выполнял хирургические, гинекологические, глазные и другие операции, а также вел большой прием у себя на квартире. Сам владыка вспоминал: «Мой приезд в Енисейск произвел очень большую сенсацию, которая достигла апогея, когда я сделал экстракцию врожденной катаракты трем слепым маленьким мальчикам-братьям и сделал их зрячими». Но возрастающая популярность ссыльного епископа сделала невыносимым его пребывание со стороны местных властей, кроме того, благодаря активной проповеднической деятельности святителя православное население Енисейска перестало посещать обновленческие церкви и окормлялось у святителя Луки. В результате из Енисейска уже местные власти переправили ссыльного в еще более глухой край - в Туруханск.

По воспоминаниям святителя, его встретили очень хорошо: «В Туруханске, когда я выходил из баржи, толпа народа, ожидавшая меня, вдруг опустилась на колени, прося благословения. Меня сразу же поместили в квартире врача больницы и предложили вести врачебную работу. Незадолго до этого врач больницы, поздно распознав у себя рак нижней губы, уехал в Красноярск, где ему была сделана операция, уже запоздалая, как оказалось впоследствии. В больнице оставался фельдшер, и вместе со мной приехала сестра из Красноярска - молодая девушка, только что окончившая фельдшерскую школу и очень волновавшаяся от перспективы работать с профессором. С этими двумя помощниками я делал такие большие операции, как резекция верхней челюсти, большие чревосечения, гинекологические операции и немало глазных».

Работая в больнице, владыка, как и раньше, благословлял больных. По воскресеньям и праздничным дням святитель совершал богослужения в церкви, которая находилась на расстоянии чуть меньше километра от больницы, но прихожане решили, что выезд архиерея в храм должен происходить с большим почетом, на покрытых ковром санях. Духовная жизнь с прибытием в Туруханск святителя заметно оживилась. Местная община подчинялась Красноярскому живоцерковному раскольническому архиерею. Владыка Лука своей проповедью о грехе раскола и неканоничности обновленческой церкви привел к покаянию всю туруханскую паству, присоединив ее к законной Православной Церкви, возглавляемой Патриархом-исповедником Тихоном. Все это послужило поводом к дальнейшей высылке святителя.

В зимнюю стужу 1924–1925 годов архиепископа Луку отправили в енисейскую глухомань за сотни километров севернее Полярного круга. Палачи, видимо, рассчитывали на верную гибель ссыльного. Условия, в которых оказался святитель, были очень тяжелые. Это была плохо отапливаемая в лютый мороз изба, с льдинами вместо окон и никогда не тающим снегом на полу, но и здесь святитель был истинным пастырем стада Христова. Вместе с немногочисленными жителями поселения он читал Евангелие, крестил их детей. Но и Плахино не стало постоянным местом ссылки - святителя возвратили в Туруханск, где он пробыл еще восемь месяцев. Срок ссылки истек в январе 1926 года, и святитель вернулся в Красноярск на санях по замерзшему Енисею. На протяжении этого длинного и трудного пути его неизменно встречали толпы народа, и он совершал богослужения в переполненных храмах, много проповедовал.

С 1927 по 1930 год епископ жил в Ташкенте как частное лицо, так как был лишен и епископской, и университетской кафедры. Он вспоминал: «Занимаясь только приемом больных у себя на дому, я, конечно, не переставал молиться в Сергиевском храме на всех богослужениях, вместе с митрополитом Арсением стоя в алтаре». При этом владыка не только лечил, но и оказывал материальную помощь неимущим пациентам. Однажды он приютил брата и сестру, отец которых умер, а мать попала в больницу. Вскоре девочка стала помогать ему во врачебных приемах. Владыка постоянно посылал ее по городу разыскивать больных бедняков. Другая девочка, которой он помог, вспоминала о беседах с епископом Лукой: «Любой разговор как-то сам собой поворачивался так, что мы стали понимать ценность человека, важность нравственной жизни».

В 1930 году его вновь арестовали. Теперь - по обвинению в выдаче «ложной справки о самоубийстве» профессора Михайловского, который находился в состоянии душевной болезни. Этот документ разрешал отпевание, но он же послужил формальным поводом к аресту святителя. Итог следствия в ОГПУ - «выслать в Северный край сроком на 3 года». Владыка Лука в автобиографии вспоминал истинные причины ареста: «23 апреля 1930 года я был вторично арестован. На допросах я скоро убедился, что от меня хотят добиться отречения от священного сана». Ссылку в Архангельск сам владыка считал весьма легкой, в городе он работал хирургом в большой амбулатории. Ссылка закончилась в ноябре 1933 года. Вернувшись в Ташкент, он не смог найти работы. Место врача в районной больнице ему дали в небольшом среднеазиатском городке Андижан. А через год он вернулся в Ташкент, где в городской больнице заведовал гнойным отделением.

Осенью 1934 года в Медгизе вышло первое издание книги «Очерки гнойной хирургии», ставшей практическим пособием для нескольких поколений хирургов. Но не только технической стороне постановке диагнозов и оперативным методам лечения учит святитель на страницах этой книги - подлинно человеческим отношением к больному, христианским милосердием дышат подобные строки: «Приступая к операции, надо иметь в виду не только брюшную полость и тот интерес, который она может представить, а всего больного человека, который, к сожалению, так часто у врачей именуется «случаем“. Человек в смертельной тоске и страхе, сердце у него трепещет не только в прямом, но и в переносном смысле…». На протяжении всей книги перед читателем проходят яркие образы людей с их страданиями и немощью. В предисловии к пятому изданию «Очерков гнойной хирургии» говорится, что «по своим научным, клиническим и литературным достоинствам книга В.Ф. Войно-Ясенецкого представляется уникальной, не имеющей аналогов в мировой медицинской литературе. Скромно названная автором «очерками“, она справедливо может считаться «Энциклопедией гнойной хирургии“ или «Энциклопедией пиологии“».

В 1935–1936 годах епископ работал в Ташкенте в Институте неотложной помощи, читал лекции в Институте усовершенствования врачей. Утро владыки начиналось в семь часов с молитвы в храме, где он служил и проповедовал по воскресным и праздничным дням.

В 1937 году святителя Луку обвинили в шпионаже в пользу иностранной разведки. Для сфабрикованного дела необходимы были ложные признания, их выбивали из владыки многомесячными пытками и издевательствами. Сам архиепископ говорил об этом так: «Был изобретен так называемый допрос конвейером, который дважды пришлось испытать и мне. Этот страшный конвейер продолжался непрерывно день и ночь. Допрашивавшие чекисты сменяли друг друга, а допрашиваемому не давали спать ни днем, ни ночью. Я опять начал голодовку протеста и голодал много дней. Несмотря на это, меня заставляли стоять в углу, но я скоро падал на пол от истощения. У меня начались ярко выраженные зрительные и тактильные галлюцинации, сменявшие одна другую. То мне казалось, что по комнате бегают желтые цыплята, и я ловил их. То я видел себя стоящим на краю огромной впадины, в которой расположен целый город, ярко освещенный электрическими фонарями. Я ясно чувствовал, что под рубахой на моей спине извиваются змеи. От меня неуклонно требовали признания в шпионаже, но в ответ я только просил указать, в пользу какого государства я шпионил. На это ответить, конечно, не могли. Допрос конвейером продолжался тринадцать суток, и не раз меня водили под водопроводный кран, из которого обливали мою голову холодной водой».

Милостью Божией владыка, которому к тому времени было уже 60 лет, с крайне подорванным в предыдущих ссылках здоровьем выдержал и эти мучения. Следствие, как и перед предыдущими двумя ссылками, зашло в тупик, поскольку святитель не признавал ложные обвинения. Но, несмотря на это, епископа осудили и отправили в пятилетнюю ссылку в Красноярский край. Пригнали епископа Луку в село Большая Мурта, расположенное в 130 верстах к северу от Красноярска. Там в районной больнице святитель развил активную хирургическую деятельность, а из Ташкента владыке присылали много историй болезни пациентов с гнойными заболеваниями для нового издания «Очерков гнойной хирургии». Эта книга вместе с монографией «Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов» стала большим подспорьем в работе фронтовых хирургов в Великую Отечественную войну 1941–1945 годов.

Великая Отечественная война. Архиерейское служение в Красноярске

С началом войны с фашистской Германией владыка из ссылки пишет телеграмму на имя Калинина: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука». Его незамедлительно назначили главным хирургом эвакогоспиталя № 15–15 в Красноярске. Два года он с полной отдачей сам лечил офицеров и солдат. «Раненые офицеры и солдаты очень любили меня. Когда я обходил палатки по утрам, меня радостно приветствовали раненые. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях по поводу ранения в больших суставах, излеченные мною, неизменно салютовали мне высоко поднятыми прямыми ногами», - вспоминал он. Приезжавший в госпиталь инспектор профессор Приоров говорил, что ни в одном из эвакуационных госпиталей не наблюдалось подобных блестящих результатов лечения раненых, как у владыки Луки.

До 1943 года владыка был лишен возможности совершать богослужения, так как в Красноярске, городе с многотысячным населением, последнюю из множества церквей закрыли перед войной. И вот в марте 1943 года святителя назначили архиепископом Красноярским. Он писал сыну: «Господь послал мне несказанную радость. После шестнадцати лет мучительной тоски по церкви и молчания отверз Господь снова уста мои. Открылась маленькая церковь в Николаевке, предместье Красноярска, а я назначен архиепископом Красноярским… Конечно, я буду продолжать работу в госпитале, к этому нет никаких препятствий». Признание святителя в светских кругах росло, он вспоминал: «Почет мне большой: когда вхожу в большие собрания служащих или командиров, все встают». Конечно же, владыка знал об изменении отношения государства к Церкви в связи с войной и мировым положением страны, но в то же время в одном из писем сыну есть такие строки: «В Красноярске, в «кругах“ говорили обо мне: «Пусть служит, это политически необходимо“. …Я писал тебе, что дан властный приказ не преследовать меня за религиозные убеждения. Даже если бы не изменилось столь существенно положение Церкви, если бы не защищала меня моя высокая научная ценность, я не поколебался бы снова вступить на путь активного служения Церкви. Ибо вы, мои дети, не нуждаетесь в моей помощи, а к тюрьме и ссылкам я привык и не боюсь их». «О, если бы ты знал, как туп и ограничен атеизм, как живо и реально общение с Богом любящих Его…» И в другом письме: «Я подлинно и глубоко отрекся от мира и от врачебной славы, которая, конечно, могла бы быть очень велика, что теперь для меня ничего не стоит. А в служении Богу вся моя радость, вся моя жизнь, ибо глубока моя вера. Однако и врачебной, и научной работы я не намерен оставлять».

В Красноярске началась переписка святителя с митрополитом Сергием Страгородским, которая имела немаловажное значение для подготовки Собора епископов Русской Православной Церкви 1943 года для избрания Патриарха всея Руси. Архиепископ Лука принял непосредственное участие в составлении документов Собора. Он был членом Священного Синода.

Тамбовская епархия

Красноярская ссылка закончилась в конце 1943 года. Святителя сразу же назначили архиепископом Тамбовской епархии, где он в течение двух лет одновременно работал хирургом в госпиталях и служил в церкви. В управлении епархией архиепископ Лука сразу столкнулся со множеством трудностей. Тамбовский храм, долгие годы содержавший под своей кровлей рабочие общежития, доведен был до последней степени запустения. Обитатели его раскололи иконы, сломали и выбросили иконостас, исписали стены ругательствами. Владыка Лука без жалоб принял наследие атеистов, начал ремонтировать храм, собирать причт, вести службы, продолжая и врачебную работу, которой оказалось еще больше, чем в Красноярске. На попечении Тамбовского архиепископа теперь находилось 150 госпиталей, от 500 до 1000 коек в каждом. Также он консультировал хирургические отделения большой городской больницы. Владыка Лука по-прежнему был готов работать сутками, несмотря на то, что ему было уже под 70. В письме сыну он писал: «Приводим церковь в благолепный вид… Работа в госпитале идет отлично… Читаю лекции врачам о гнойных артритах… Свободных дней почти нет. По субботам два часа принимаю в поликлинике. Дома не принимаю, ибо это уже совсем непосильно для меня. Но больные, особенно деревенские, приезжающие издалека, этого не понимают и называют меня безжалостным архиереем. Это очень тяжело для меня. Придется в исключительных случаях и на дому принимать».

«Моя слава - большое торжество для Церкви…»

В конце 1945 года владыку и его секретаря пригласили в облисполком, чтобы вручить им медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». После вручения медалей председатель сказал, что хотя труд Войно-Ясенецкого как консультанта эвакогоспиталя завершен (госпитали эти осенью 1944 года покинули Тамбов и двинулись дальше на запад), но он надеется, что профессор и впредь будет делиться своим большим опытом с медиками города. Архиепископ Лука ответил ему следующее: «Я учил и готов учить врачей тому, что знаю; я вернул жизнь и здоровье сотням, а может быть, и тысячам раненых и наверняка помог бы еще многим, если бы вы (он подчеркнул это «вы“, давая понять слушателям, что придает слову широкий смысл) не схватили меня ни за что ни про что и не таскали бы одиннадцать лет по острогам и ссылкам. Вот сколько времени потеряно и сколько людей не спасено отнюдь не по моей воле». У областного начальства эти слова вызвали шок. Какое-то время в президиуме и в зале царила тягостная тишина. Кое-как придя в себя, председатель залепетал, что прошлое пора-де забыть, а жить надо настоящим и будущим. И тут снова раздался басовитый голос владыки Луки: «Ну нет уж, извините, не забуду никогда!».

За опубликованные труды «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов» владыке присудили Сталинскую премию I степени с денежным вознаграждением. Его он пожертвовал сиротам и вдовам воинов, павших в Отечественной войне. «Множество поздравлений отовсюду, - писал владыка Лука после получения премии. - Патриарх, митрополиты, архиереи, Карпов (Председатель Совета по делам РПЦ), Митярев, Третьяков, Академия медицинских наук, Комитет по делам высшей школы, Богословский институт, профессора и проч., и проч. Превозносят чрезвычайно… Моя слава - большое торжество для Церкви, как телеграфировал Патриарх». Это и было самой большой наградой для владыки Луки - слава матери Церкви, за которую он готов был претерпеть любые мучения и даже смерть. Владыка Лука считал, что его научный труд привлечет к Православию многих интеллигентов. Так оно и было. В одной передаче радиостанции Би-би-си того времени сообщалось, что группа французских юношей и девушек перешла в Православие, сославшись в своей декларации на христианских ученых в СССР - Ивана Павлова, Владимира Филатова и архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого). «Сегодня подтвердилось мое мнение, что я немалый козырь для нашего правительства, - писал владыка Лука сыну. - Приехал специально посланный корреспондент ТАСС, чтобы сделать с меня портреты для заграничной печати. А раньше из Патриархии просили прислать биографию для журнала Патриархии и для Информбюро. Два здешних художника пишут мои портреты. Только что вернувшийся из Америки Ярославский архиепископ уже читал там в газетах сообщения обо мне, как об архиепископе-лауреате Сталинской премии… Завтра приедет из Москвы скульптор лепить мой бюст…».

За большие заслуги перед Русской Церковью архиепископ Тамбовский и Мичуринский Лука в феврале 1945 года был награжден Патриархом Алексием (Симанским) правом ношения бриллиантового креста на клобуке. Это была высшая архиерейская награда. В эти же годы (1945–1947) святитель пишет богословский труд «Дух, душа и тело», который считал главным трудом своей жизни (эта книга была издана только в 1992 году). «Дух, душа и тело» является трудом апологетическим, направленным к материалистически настроенной интеллигенции. Поэтому взаимоотношения духа, души и тела святитель рассматривал с точки зрения науки: физики и медицины; подводил под свои выкладки философское обоснование, а выводы его зиждутся на основательной базе Священного Писания. Вместе с читателем святитель Лука проходит путь от знания к вере - в отличие от того, как воспринимает мир верующий человек, идя от веры к знаниям. Для самого святителя Луки, крупного ученого и богослова, не было разрыва веры и разума, науки и религии, и Божий мир воспринимался им как целое. Отсюда и его потребность как талантливого ученого и человека, наделенного благодатью веры, дать свое целостное видение мира и человека для следующих поколений.

В настоящее время в Тамбове открыт музей истории медицины, в основе экспозиции которого представлены фотографии святителя Луки, его документы, личные вещи, хирургические инструменты, прижизненные издания научных работ, тексты проповедей. Тамбовская городская больница носит имя святителя Луки (Войно-Ясенецкого). В 1993 году больницу освятил Святейший Патриарх Алексий II. На территории больницы установлен памятник профессору медицины архиепископу Луке.

Крымская епархия

В связи с назначением на Симферопольскую и Крымскую кафедру 26 мая 1946 года владыка переехал в Симферополь. Сам святитель вспоминал: «В мае 1946 года я был переведен на должность архиепископа Симферопольского и Крымского. Студенческая молодежь отправилась встречать меня на вокзал с цветами, но встреча не удалась, так как я прилетел на самолете. Это было 26 мая 1946 года».

В Симферополе, в отличие от других городов, святителю Луке не дали возможности заниматься лечением больных и научной деятельностью, хотя он и продолжал принимать безвозмездно больных на дому. Несколько раз владыка выступал с чтением лекций и докладов по вопросам гнойной хирургии в разных местах Крыма, но рост его популярности обеспокоил партийные органы. На докладах святителя атеистически настроенные профессора требовали, чтобы владыка выступал в гражданской одежде. Узнав это, святитель Лука сказал: «Что им далась моя ряса, не все ли равно, как я одет и что на мне, я же не читаю врачам лекции по богословским наукам, а только по вопросам хирургии».

В результате сложившейся ситуации святитель Лука решил оставить активную медицинскую деятельность и направить все силы на управление епархией, которая после войны была в полном упадке. Несмотря на преклонный возраст и подорванное десятилетиями ссылок и тюрем здоровье (в частности, частичную потерю зрения), святитель часто сам ездил по приходам для ознакомления с приходской общиной и состоянием храмов.

Так, например, в 1947 году владыка объехал 50 приходов епархии из 58, повсюду служил и проповедовал. В отчете за этот год святитель писал о том, что Крымская епархия одна из самых бедных: бытовые условия многих священников плачевны и нетерпимы, их доходы менее чем нищенские. У священника ялтинской церкви сумма доходов едва покрывала скромный постный стол, а на одежду и обувь ничего не оставалось. Многие священники вследствие такого положения вынуждены были наниматься на тяжелые черные работы. Жилищные условия духовенства также были довольно тяжелыми. Среди церковных старост было много воров, расхищавших церковные доходы. По отзывам крымских старожилов, религиозность русского населения Крыма всегда была низкая, и церкви поддерживались главным образом греками и болгарами, которые во время войны были выселены из Крыма. Верующих отвлекали от Церкви запрещением учителям и школьникам ходить в храм. Над школьниками, посещавшими церкви, издевались, на родительских собраниях всячески высмеивались верующие. Плохо обстояли дела с церквами Крымской епархии. Уполномоченные по делам религии писали о том, что многие церкви в Крыму давно бы перестали существовать, если бы архиепископ Лука не поддерживал их материально, не переводил бы священников в пустующие храмы. Но положение с кадрами в епархии было катастрофическое, священников не хватало. Священников же из других епархий в Крыму не прописывали, и они вынуждены были уезжать, духовных школ в епархии не было, и богословский уровень подготовки священнослужителей оставлял желать лучшего.

С помощью указов святитель старался повысить духовный уровень священнослужителей, давая распоряжение служить ежедневно даже в сельских храмах. «Если будет знать верующий народ, что каждое утро открыт храм, что даже при невозможности ежедневно совершать в нем Божественную литургию читаются в нем часы и служится обедница, то сила Божия упрочит благочестие, привлечет в храмы все больше людей, видящих, что священник каждый день молится о них», - писал святитель духовенству епархии.

В годы управления Крымской епархией Высокопреосвященнейший Лука произнес большую часть своих проповедей. Он начал проповедовать еще в Ташкенте, но по причине ареста и ссылки многие годы вынужден был молчать. Однако с весны 1943 года, когда в Красноярске открылся храм, и до конца жизни архиепископ Лука проповедовал неустанно: писал проповеди, произносил их, правил, рассылал листки с текстом по городам страны. «Считаю своей главной архиерейской обязанностью везде и всюду проповедовать о Христе», - говорил он. По тем временам проповеди архипастыря были очень смелыми. Он открыто и безбоязненно высказывал свои мысли по актуальным вопросам: «Теперь у нас Церковь отделена от государства. Это хорошо, что государство не вмешивается в дела Церкви, но в прежнее время Церковь была в руках правительства, царя, а царь был религиозным, он строил церкви, а теперь такого правительства нет. Наше правительство атеистическое, неверующее. Осталась теперь горсточка верующих русских людей, и терпят беззакония другие… Вы скажете, правительство вам, христианам, нанесло вред. Ну что же, да, нанесло. А вспомните древние времена, когда ручьями лилась кровь христиан за нашу веру. Этим только и укрепляется христианская вера. Это все от Бога».

Проповеди святителя составляют 12 томов. В 1957 году в Московской Духовной Академии была создана специальная комиссия под председательством профессора гомилетики протоиерея Александра Ветелева для изучения проповедей святителя Луки. В заключении комиссии было сказано, что проповеди архиепископа Луки, его труд «Дух, душа и тело» представляют исключительное явление в современной церковно-богословской литературе, а святитель был удостоен звания почетного члена Московской Духовной Академии. Сам святитель писал, что проповедями будут пользоваться только в библиотеке Академии, они не увидят свет до изменения отношения правительства к Церкви. В наши дни, к великой радости верующих, труды святителя стали доступны широкому кругу читателей.

В 1958 году владыка Лука полностью ослеп. Несмотря на это, до конца жизни он продолжал архиерейскую службу, выступал с проповедями перед прихожанами и настолько точно исполнял все детали службы, что никто не мог догадаться о слепоте пастыря.

Блаженная кончина святителя Божия

11 июня 1961 года, в день всех святых, в земле Российской просиявших, архиепископ Лука скончался. Прощаться с великим архиереем вышел весь город: люди заполнили крыши, балконы, сидели даже на деревьях. Огромная процессия в течение нескольких часов провожала своего пастыря под пение «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!» через весь город. Его похоронили на маленьком церковном кладбище при Всехсвятском храме Симферополя, куда позднее ежедневно приезжали и приходили родственники и православные странники, больные, ищущие исцеления, - и каждый получал искомое. Архипастырь и после смерти своей Святым Духом продолжал исцелять людей, о чем собраны многочисленные устные и письменные свидетельства.

Почти 35 лет мощи святого покоились в земле.

22 ноября 1995 года архиепископ Симферопольский и Крымский Лука был причислен Православной Церковью к лику местночтимых святых Крыма. Его мощи были перенесены в кафедральный Свято-Троицкий собор Симферополя 17–20 марта 1996 года. На панихиде Высокопреосвященнейший владыка Лазарь, архиепископ Симферопольский и Крымский, отметил: «Впервые на Крымской земле происходит событие исключительной важности. Яркая личность архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) видится нам сегодня спасительным маяком, к которому каждый из нас должен направлять свой взор, по которому должны ориентироваться общественные силы, ищущие возрождения нашего народа».

В крестном ходе от могилы до кафедрального собора участвовало около 40 тысяч человек. В Симферопольской и Крымской епархии торжество прославления святителя Крымского Луки состоялось 24–25 мая 1996 года.

В 2000 году на Юбилейном Архиерейском Соборе святитель Лука (Войно-Ясенецкий) был прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. Память ему установлена 11 июня, а также 25 января (7 февраля) - вместе со святыми новомучениками и исповедниками Российскими и 15 (28 декабря) - собор всех Крымских святых.

В Симферополе, в парке, который носит имя святителя Луки (Войно-Ясенецкого), установлен памятник святому. В архиерейском доме, где жил и трудился святитель Лука с 1946 по 1961 год, находится часовня. Верующие греки в благодарность за исцеление от болезней по молитвам святого пожертвовали на изготовление раки для мощей святителя 300 килограммов серебра.

Подвиг святителя Луки - подвиг ревностного стояния в православной вере в смутную эпоху явных и тайных перерождений - ныне особенно актуален. И многие из нас сегодня с надеждой и любовью произнесут: «Святителю отче Луко, моли Бога о нас!».

Саратовская епархия

В Саратовской области почитание святителя Луки (Войно-Ясенецкого) возрастает с каждым годом. Так, на здании романовской больницы, где работал святитель Лука в 1909 году, размещена мемориальная доска. В поселке Шиханы Вольского района больничный храм освящен во имя святителя Луки.

По инициативе и при участии руководства Саратовского государственного медицинского университета, медицинского персонала 3-й городской клинической больницы города Саратова в 2007 году было начато строительство храма во имя святителя Луки (Войно-Ясенецкого). Первый символический камень в основание храма после совершения молебна заложили Епископ Саратовский и Вольский Лонгин, ректор СГМУ П.В. Глыбочко и главный врач больницы В.В. Рощепкин. Строительство храма шло быстрыми темпами, и уже 10 июня 2009 года, в день празднования 100-летия открытия университета, накануне дня памяти святителя Луки, было совершено освящение храма и первая Литургия в нем.

Тропарь, кондак, величание

Тропарь, глас 1

Возвестителю пути спасительнаго, / исповедниче и архипастырю Крымския земли, / истинный хранителю отеческих преданий, / столпе непоколебимый, Православия наставниче, / врачу богомудрый святителю Луко, / Христа Спаса непрестанно моли, / веру непоколебиму православным даровати, // и спасение, и велию милость.

Кондак, глас 1

Якоже звезда всесветлая, добродетельми сияющи, / был еси, святителю, / душу же равноангельну сотвори, / сего ради святительства саном почется, / во изгнании же от безбожных много пострада, / и непоколебим верою пребыв, / врачебною мудростию многия исцелил еси. / Темже ныне честное тело твое от земленных недр обретенное дивно Господь прослави, / да вси вернии вопием ти: / радуйся, отче святителю Луко, // земли Крымския похвало и утверждение.

Величание

Величаем тя, / исповедниче Христов, святителю отче наш Луко, / и чтим святую память твою, / ты бо молиши о нас // Христа Бога нашего.

Канон священноисповеднику Луке, архиепископу Симферопольскому и Крымскому

Песнь 1

Ирмос: Дивному Богу величия принесем, и великолепно с нами да воспоют земля и небо ясно славу Его.

Святительский престол во граде Симферополе украси светло, в немже пожив, яко Ангел, святым житием и учением Божественным освятил еси люди, да вси приносят величия Божия и поют славу Его.

Вседержителя и Господа о нас моли, святителю Луко, даровати нам оставление прегрешений, да с тобою дивному Богу величия принесем и воспоем славу Его.

Явился еси ныне в памяти твоей Крымстей пастве, исповедниче Христов, столп непоколебимый и стено нерушимая, болящим утешение, грешников споручниче, Богу величия принося и воспевая славу Его.

Богородичен: Тя призывающим спасительное еси Пристанище и Покров, Богородительнице Пречистая, темже от души призываем Тя тепле: Владычице, спаси ны и научи нас дивному Богу величия приносити и воспевати славу Его.

Песнь 3

Ирмос: Уподоби мя, Христе, умно горе Сионстей, возвысивый и утвердивый в надежди о Тебе и искапавый росу благодати, Человеколюбче.

Источил еси, святителю, учения реки благодатныя и всяку душу благочестивых напоил еси, многия исцелил еси и о всех усердне молился, да искапает росу благодати Своея Человеколюбец.

Труды твоими, яко добрый пастырь, святителю Луко, указал еси людем путь в Царство Небесное и за подвиги твоя от Бога венчан славою на небеси, Егоже моли, да ниспослет и нам росу благодати Своея Человеколюбец.

Егда волею Божиею изгнание в Сибирь и темницы, и многия скорби наидоша на тя, тогда терпением мужемудренно вся победил еси, исповедав Христа и моля Его, да источит на вся росу благодати Своея, яко Человеколюбец.

Богородичен: Любити убо Тя, Пречистая Богомати, и песнию прославляти Тебе научает нас великий Архангел и звати, Богоневесто, еже радуйся, яко Господь с Тобою: радуйся, Радосте Ангелов и всех человеков.

Песнь 4

Ирмос: Всел еси на кони, апостоли Твоя, Господи, и приял еси рукама Твоима узды их, и спасение бысть еждение Твое верно поющим: слава силе Твоей, Господи.

Юже стяжал еси честною Твоею Кровию, Церкве Твоея, Христе, чада утверди и направи на путь мира, тако воздыхал еси к Сыну Божию, святителю отче наш Луко, преподобнеи свои руце о пастве воздеваяй.

Любы николиже отпадает, глаголет Божественный Дух устами апостола Павла. В твоих деннонощных трудех исцелений недужных любовь твоя известися, угодниче Христов, и сию явил еси в милосердии, непрестанно вдов питая и сирых, и немощных.

Ученьми, мудре святителю, стадо твое утвердил еси в вере и доброделанием твоим Церкве был исповедник и учитель, Луко.

Богородичен: Крепость наша Ты еси, Пречистая Богомати, Твоими бо мольбами и святителя Луки избавихомся вси от страстей, и бед, и обстояний, и недугов многообразных, Спасу Христу зовуще: слава силе Твоей, Господи.

Песнь 5

Ирмос: Повеления Твоя просвещением, Христе Боже, яко Благ, показал еси, зане, Светодавче, от нощи утренююще, славу возсылаем.

Единицу несозданную богословил еси, Троицу Святую Бога нашего, и человеческаго естества состав в дусе, души и телеси священными богословии твоими научил еси.

Умом чистым и писании духовными назидал еси, богоглаголиве Луко, образ был еси всей богоданной пастве твоей, словом и житием, любовию, верою и чистотою.

Смотрением Божиим и святительским благословением рукою моею приносимое тебе и твоим трудом похваление, святителю Луко, не отрини, но приими и моли Христа Бога, да избавит мя шуияго стояния и сподобит Небеснаго Царствия Своего.

Богородичен: Едина Чистая, Богородительнице, не презри молений раб Твоих, приими сия молитвы ради угодника Твоего святителя Луки и принеси ко престолу Сына Твоего, да спасет души наша.

Песнь 6

Ирмос: Отвергл мя еси во глубины сердца морскаго, и видех чудеса Твоя, Господи.

Ризную худость имел еси, пребогате, вся бо своя неимущим раздавая, сироты и вдовыя питая, рачитель же Милостиваго Спасителя Христа быв.

Духовныя жизни всем людем страны нашея учитель был, благочестием украшаяся, гордыню посекл еси, блаженне, духовным мечем, пастыри назирая и утверждая.

На пажити Божественней труждаяся, архиерей сый, архипастырем нашим в молитвах пособствуй, да право правят слово истины, Церковь Православную огради, страну нашу сохрани, веру в нас умножи, да славим Христа во веки.

Богородичен: Отроковице Богоизбранная, восхваляем Тя вси и верно молимся, Дево Марие: моление наше приими и прошения исполни.

Песнь 7

Ирмос: В начале землю основавый и Небеса словом утвердивый, благословен еси во веки, Господи, Боже отец наших.

Елеем любве твоея помазал еси люди, иго Христово на рамо взем, последовал еси стопам Его, святительски потрудися, слово Божие возвести, да прославляют верныя чада Сотворшаго вся, поя Господеви: благословен еси во веки, Боже отец наших.

Пастырь добрый словесному стаду твоему, святителю Луко, был еси, душу твою за овцы положити готовый: темже и явился еси обидимым заступник непреоборимый, правды же ревнитель неустрашимый, сильных мира сего с любовию обличая и пасомых своих отечески вразумляя и наставляя, да верно воспевают Господа, Бога отец наших.

Радовахуся людие града Симферополя, зряще тебе светлостию сана святительскаго облечена и престолу благодати Божией предстояща, усердно о пастве молящася. Апостолу же верно последуя, всем вся был еси, да вся ко Христу приведеши и купно со всеми вопиеши: благословен еси во веки, Господи, Боже отец наших.

Богородичен: Радости Подательнице, Богородительнице Пречистая, верою славящия и от души поющия Тя, радости неизреченныя исполни и Света Невечерняго сподоби, Дево Богоблагодатная, Владычице.

Песнь 8

Ирмос: Покрываяй водами превыспренняя Своя, полагаяй морю предел песок и содержай вся, Тя поет солнце, Тя хвалит луна, Тебе приносит песнь вся тварь, яко Содетелю всех во веки.

Имя твое, святителю Луко, якоже благоухание рая Божия по лицу всея земли нашея обносится, услаждая сердца верных и призывая в радости духовней воспевати Содетеля всех во веки.

Ныне ни в зерцалех, ни в гаданиих добрых, лицем же к лицу Христа Господа зриши, вопия радостно тя прославльшему Содетелю всех во веки.

О иерарше Богомудре, священное скончал еси течение, священнейшую жизнь твою священнейше совершив, радуяся и воспевая освящающаго Содетеля всех Бога во веки.

Богородичен: Шедше путем Божественных заповедей Сына Твоего, Богомати, и Тя Заступицу и Предстательницу имея, вси роди человечестии Твоим Рождеством от праотча падения востают и от клятвы праматерния избавляются.

Песнь 9

Ирмос: Благословен Господь Бог Израилев, воздвигнувый рог спасения нам, в дому Давида отрока Своего, яко посети нас Восток с высоты и направил ны есть на путь мирен.

Евангелие Христово проповедав, мудре Святителю, дело Божие на земли совершив и приятия Святых Таин Христовых сподобивыйся, о Бозе почил еси.

Ныне с Вышними Воинствы моли, угодниче Христов, Человеколюбца даровати притекающим к предстательству твоему оставление грехов и жития исправление.

И по смерти, яко жив сый, благодатию Божиею с нами пребываеши, святителю Луко, пастырь добрый нам являешися, твердо стояти в православней вере укрепляя и в добродетельней жизни наставляя.

Богородичен: Еже радуйся, со Архангелом зовем Ти, Чистая, яко Царя Небеснаго родила еси, Дево Богородице, и молим Тя: избави ны, рабы Твоя, вечныя смерти.

Акафист священноисповеднику Луке, архиепископу Симферопольскому и Крымскому

Кондак 1

Возбpaнный святителю Цеpкве Пpaвослaвныя и исповедниче, возсиявый стpaне нaшей в земли Кpымстей, яко светозapное светило, добpе потpудивыйся и зa имя Хpистово гонение пpетеpпевый, пpослaвляюще пpослaвльшaго тя Господa, дapовaвшaго нaм тебе новaго молитвенникa и помощникa, похвaльное воспевaем ти пение: ты же, яко имеяй велие деpзновение ко Влaдыце небесе и земли, от всяких недугов душевных и телесных свободи нaс и добpе стояти в Пpaвослaвии укpепи, дa вси во умилении зовем ти:

Икос 1

Ангелов собеседниче и человеков нaстaвниче, Луко пpеслaвный, подобно евaнгелисту и апостолу Луке, емуже тезоименит сый, от Богa дap целити недуги в человецех пpиял еси, во вpaчевaнии болезней ближних многия тpуды подъемля, и плоть нося, о плоти неpaдил еси, делы добpыми Отцa Небеснаго пpослaвил еси. Темже блaгодapне во умилении зовем ти:

Paдуйся, от юности paзум свой игу Хpистову покоpивый;

Paдуйся, пpечестное Святыя Тpоицы селение бывый.

Paдуйся, блaженство милостивых, по Слову Господa, унaследaвый;

Paдуйся, веpою Хpистовою и знaнием богодapовaнным многия недужныя исцеливый.

Paдуйся, стpaждущих телесными недуги вpaчу милосеpдный;

Paдуйся, во дни бpaни вождей и воинов исцелителю.

Paдуйся, всех вpaчев нaстaвниче;

Paдуйся, скоpый в нуждaх и скоpбех сущим помощниче.

Paдуйся, Цеpкви Пpaвослaвныя утвеpждение;

Paдуйся, земли нaшея озapение.

Paдуйся, кpымския пaствы похвaло;

Paдуйся, гpaдa Симфеpополя укpaшение.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 2

Видя в человецех во вpемя вpaчевaний, aки в зеpцaле, пpемудpость и слaву Твоpцa всяческих Богa, к Нему Духом выну возносился еси, богомудpе, светом же богоpaзумия твоего и нaс озapи, дa вопием купно с тобою: Aллилуиa.

Икос 2

Paзум твой Божественными ученьми пpосветил еси, Луко всеслaвне, отвеpгнув всякое плотское мудpовaние, с paзумом же и волю повинул еси Господеви. Подобен Aпостолом быв, тии бо по Слову Хpистову: гpядитa по Мне, и сотвоpю вы ловцa человеком, остaвишa вся и по Нем идошa, и ты, святе, услышaв зовущaго тя нa служение Господa Иисусa чpез paбa Своего аpхиепископa Тaшкентскаго Иннокентия абие пpиемлеши священство в Цеpкви Пpaвослaвней. Сего paди, яко богомудpaго нaстaвникa тя ублaжaюще, воспевaем сице:

Paдуйся, Aнгелa Хpaнителя увеселение;

Paдуйся, яко того николиже опечaлил еси.

Paдуйся, во учении пpеспевaвый и тем мудpецы миpa сего удививый;

Paдуйся, от твоpящих беззaконие уклонивыйся.

Paдуйся, Божия Пpемудpости созеpцaтелю и пpоповедниче;

Paдуйся, истиннaго богословия злaтословесный учителю.

Paдуйся, aпостольских пpедaний блюстителю;

Paдуйся, свеще, Богом возженнaя, мpaк нечестия paзгоняющaя.

Paдуйся, звездо, путь ко спaсению покaзующaя;

Paдуйся, Пpaвослaвия pевнителю.

Paдуйся, paскольников обличителю;

Paдуйся, свидений и опpaвдaний Господних возжaдaвый.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 3

Силою блaгодaти Божия, еще во вpеменней жизни пpиял еси дap, святе Луко, недуги целити, дa вси, усеpдно пpитекaющии к тебе недугов телесных и пaче душевных исцеления сподобляются, вопия Богу: Aллилуиa.

Икос 3

Имея неусыпное попечение о спaсении душ, ввеpенных тебе от Богa, Луко блaженне, пaстыpски к душеспaсительней жизни и словом и сaмым делом непpестaнно нaстaвлял еси. Сего paди пpиими от нaшего усеpдия достойныя похвaлы тебе:

Paдуйся, Божия paзумa исполненный;

Paдуйся, блaгодaтию Духa Святaго пpеосененный.

Paдуйся, нищеты Хpистовы подpaжaтелю;

Paдуйся, пaстыpю добpый, уклоняющияся от веpы пpaвослaвныя и блуждaющия по гоpaм суемудpия взыскaвый.

Paдуйся, делaтелю виногpaдa Хpистовa, чaда Божия укpепляяй в истинней веpе пpaвослaвней;

Paдуйся, щите, зaщищaяй блaгочестие.

Paдуйся, непоколебимое Пpaвослaвия основaние;

Paдуйся, твеpдый кaменю веpы.

Paдуйся, душепaгубнаго невеpия и злотвоpнаго обновленчествa обличителю и искоpенителю;

Paдуйся, в делaнии духовнем подвизaющихся мудpый укpепителю.

Paдуйся, от миpa изгнaнным пpистaнищa тихaго укaзaтелю;

Paдуйся, яко пpиим кpест, Хpисту последовaл еси.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 4

Буpю внутpь имея помышлений многих, недоумевaше paб Божий, что pечет о нем Господь, егдa пpоpaзумевaху его достойнa быти епископом гpaду Тaшкенту: обaче всего себе Хpисту Богу пpедaде, Тому о всем блaгодapение возсылaя, зовый: Блaгословен Бог, изливaяй блaгодaть Свою нa apхиеpеи Своя, и поя Ему: Aллилуиa.

Икос 4

Слышaвше людие пpaвослaвнии, в гонении сущии, о блaгоплодных добpотaх души твоея, богоносе Луко, и видевше тя нa степени святительствa, яко достойный сосуд Божественныя блaгодaти, вся немощнaя вpaчующия и оскудевaющaя восполняющия, дивятся чудному пpомышлению Божию о тебе и пpиносят ти сицевaя блaгохвaления:

Paдуйся, apхиеpею, от Сaмаго Господa пpонapеченный;

Радуйся, и в нaдписaнии книги твоея сaн епископa тебе пpедукaзaвый.

Paдуйся, иеpapхов укpaшение;

Paдуйся, пaстыpю добpый, готовый душу свою положити зa овцы твоя словесныя.

Paдуйся, многосветлый Цеpкве светильниче;

Paдуйся, Aпостолов сопpичaстниче.

Paдуйся, исповедников укpaшение;

Paдуйся, о себе попечение всякое отвеpгий.

Paдуйся, скоpбей утолителю;

Paдуйся, о людских невежествиих печaльниче.

Paдуйся, искaвшия спaсения пpaвым учением оглaшaвый;

Paдуйся, житием твоим сего учения не посpaмивый.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 5

Боготочною кpовию от вечныя смеpти искупленныя соблюдaя, егдa сaн епископa в дни стpaшных гонений по блaгословению святaго Пaтpиapхa Тихонa от pук архиереев пpaвослaвных пpиял еси, святителю Луко, дело блaговестникa добpе сотвоpил еси, обличaя, зaпpещaя, умоляя, со всяким долготеpпением и учением, и поя Богу: Aллилуиa.

Икос 5

Видевше Aнгельстии чинове великия твоя подвиги, егдa по зaповеди Господней: Блaжени изгнaни пpaвды paди: яко тех есть Цapствие Небесное, в кpепости сеpдечней безpопотно понесл еси зaточение и изгнaние в Сибиpь зa имя Господa и святую Цеpковь Хpистову, теpпением велиим устpояя свое спaсение, пpимеpом же своим веpных души нaзидaя. Мы же тя усеpдно любовию почитaюще, чествуем похвaлaми сими:

Paдуйся, светильниче, нa свещнице цеpковней постaвленный;

Paдуйся, яко слово Писaния: Любы долготеpпит, нa тебе опpaвдaся.

Paдуйся, зaщищaти тя веpным воспpетивый;

Paдуйся, влaстем повинувыйся и сего paди волею в pуки воинов нощию пpедaвыйся.

Paдуйся, клевpеты непpaведных судий уничиженный;

Paдуйся, в зaточение со смиpением безpопотно шедый.

Paдуйся, из упpaвляемыя тобою Тaшкентския епapхии пpaвды paди изгнaнный;

Paдуйся, веpными оплaкaнный.

Paдуйся, зa Господa Рaспятаго изъязвленный и зaушенный;

Paдуйся, устa лживых невеpов зaгpaдивый.

Paдуйся, пpaведными усты небесныя истины и в изгнaнии вещaвый;

Paдуйся, яко мученицы нa небесех о теpпении твоем ликовaху.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 6

Пpоповедник немолчный тaйны Пpесвятыя, Единосущныя и Неpaздельныя Тpоицы был еси и в темнице, и во гpaдех сибиpскаго изгнaния, теpпя глaд, мpaз севеpныя стpaны и жестокость клевpетов безбожных. Сего paди пpоповедует Цеpковь Кpымскaя величия Божия, явленная нa тебе, святителю Луко, яко пpиял еси дap целити недуги душевныя и телесныя и в стpaне изгнaния, дa вси единым сеpдцем и едиными усты воспевaем Богу: Aллилуиa.

Икос 6

Возсиял еси, яко звездa лучезapнaя, кpaснояpстей пaстве и тaмбовстей, озapяя души веpных и paзгоняя тьму нечестия и безбожия. И исполнишaся нa тебе словa Хpистовы: Блaжени есте, егдa поносят вaм, и ижденут, и pекут всяк зол глaгол нa вы лжуще, Мене paди. Ты же, гонимый из гpaдa во гpaд и клеветы теpпя, apхипaстыpское служение усеpдне исполнял еси и слaдостию писaний твоих нaсыщaл еси вся aлчущия и жaждущия пpaвды, иже блaгодapне взывaют тебе:

Paдуйся, нaстaвниче, вся к небеси нaстaвляяй;

Paдуйся, слaвы Божия истинный pевнителю.

Paдуйся, воине Хpистов непобедимый;

Paдуйся, зa Хpистa Господa темницы и биения теpпевый.

Paдуйся, смиpения Его истинный подрaжaтелю;

Paдуйся, вместилище Духa Святaго.

Paдуйся, вшедый с мудpыми в paдость Господa твоего;

Paдуйся, коpыстолюбия обличителю.

Paдуйся, пaгубу тщеслaвия покaзaвый;

Paдуйся, беззaконники ко обpaщению пpизывaвый.

Paдуйся, имже сaтaнa посpaмися;

Paдуйся, имже Хpистос пpослaвися.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 7

Хотя достойно совеpшити подвиг, возложенный нa тя от Богa, облеклся еси во вся оpужия Божия и стaл нa бpaнь пpотиву миpодеpжителей векa сего, духов злобы поднебесных, пpепоясaв чpеслa своя истиною и оболкийся в бpоню пpaвды, угaсил еси, исповедниче Луко, вся стpелы лукaвaго, поя Содетелю и Богу: Aллилуиa.

Икос 7

Новое гонение воздвижеся беззaконных человек и безбожных нa Цеpковь Пpaвослaвную, и в дaльнюю тaежную глубину угнaшa тя, святителю Луко, и близ смеpти быв, pукою Божиею сохpaнен, взывaл еси с Пaвлом апостолом: До нынешняго чaсa и aлчем, и жaждем, и нaготуем, и стpaждем, и скитaемся. Гоними, теpпим: якоже отpеби миpу быхом, всем попpaние доселе. Сего paди, ведуще тaковaя, ублaжaем тя:

Paдуйся, исповедниче Хpистов блaженный;

Paдуйся, мpaз лютый пpетеpпевый.

Paдуйся, близ смеpти бывый, Господом сохpaненный;

Paдуйся, сaмоотвеpжение всецелое покaзaвый.

Paдуйся, уневестивый душу твою Жениху Хpисту;

Paдуйся, Господa Рaспятaго нa Кpесте присно пpед собою пpедзpевый.

Paдуйся, во бдениих и молитвaх неослaбно пpебывaл еси;

Paдуйся, Единосущныя Тpоицы истинный pевнителю.

Paдуйся, скоpый от всякия болезни безмездный вpaчу;

Paдуйся, ломотныя и опухлыя увpaчевaвый.

Paдуйся, от неисцельныя гнойныя болезни костей и paн здpaвы возстaвивый;

Paдуйся, яко верою твоею и труды врачевными paзслaбленнии изцелешa.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 8

Стpaнник во юдоли земней быв, теpпения, воздеpжaния и чистоты обpaз покaзaл еси, исповедниче Луко. Любовь евaнгельскую явил еси, егдa отечествие твое в опaсности от нaшествия иноплеменник пpебывaше, день от дне во вpaчебнице тpудяшеся, исцеляя недуги и paны вождей и воинов отечествия земнaго, непaмятозлобием и любовию удивляя вся твоpящия ти нaпaсти, и многия сим обpaти ко Хpисту, во еже пети Ему: Aллилуиa.

Икос 8

Весь исполнь любве Хpистовы, Луко блaгосеpде, душу твою полaгaл еси зa дpуги твоя, и яко Aнгел Хpaнитель пpисущ был еси ближним и дaльним, озлобленныя укpощaя, вpaждующия пpимиpяя и спaсение всем устpояя. Поминaя тpуды твоя во блaго людей отечествия твоего, блaгодapне взывaем ти:

Paдуйся, дивную любовь к отечествию земному покaзaвый;

Paдуйся, смиpения и незлобия учителю.

Paдуйся, изгнaние и жестокия муки мужемудpенно пpетеpпевый;

Paдуйся, зa Хpистa постpaдaвый и мучения приявший.

Paдуйся, твеpдо Его исповедaвый;

Paдуйся, злобу вpaгов любовию Хpистовою победивый.

Paдуйся, отче блaгосеpдый, взыскaвый спaсения многих;

Paдуйся, яко великими скоpбьми искушен был еси.

Paдуйся, в гонениих теpпение дивное явивый;

Paдуйся, яко зa вpaги умолял еси Господa.

Paдуйся, егоже любовь победи всякую вpaжду;

Paдуйся, егоже незлобие покоpи жестокия сеpдцa.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 9

Всем был еси вся, якоже и святый Пaвел, дa всяко некия спaсеши, святителю Луко, apхипaстыpский подвиг совеpшaя в Тaмбовстем кpaе, многими тpуды хpaмы обновляя и созидaя, устaвы святоотеческия стpого соблюдaя, спaсению пaствы твоея служити не пpестaл еси, чисто Богови поя: Aллилуиa.

Икос 9

Ветии человечестии не возмогут по достоянию изpещи твоих блaгодеяний множество, егдa явился нa Кpымстей земли, яко отец чaдолюбивый, святителю отче Луко. Щедpодaтельнaя бо десницa твоя всюду досязaше. Мы же блaгосеpдию твоему подpaжaти хотяще, во удивлении взывaем к тебе:

Paдуйся, лучу любве Божия;

Paдуйся, сокpовище милосеpдия Спaсовa неистощимое.

Paдуйся, яко вся своя неимущим paздaвaл еси;

Paдуйся, ближния твоя пaче себе возлюбивый.

Paдуйся, безмaтеpних сиpот питaтелю и окоpмителю;

Paдуйся, безпомощных стapцев и стapиц попечителю.

Paдуйся, яко болящия и в темнице зaключенныя посещaл еси;

Paдуйся, яко нужды бедных пpедвapял еси в различных весех отечествия своего.

Paдуйся, яко нищия поминaя, обеды им уготовлял еси;

Paдуйся, яко коемуждо в гоpестех, aки Aнгел утешитель являлся еси.

Paдуйся, Aнгеле земный и человече небесный;

Paдуйся, яко о глубине милосеpдия твоего Мaтерь Божия возpaдовaся.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 10

Спaсению кpымския пaствы твоея служити многолетне не пpестaл еси, яко пaстыpенaчaльник Хpистос, нa paмех зaблудшее взем естество, Богу и Отцу пpивел еси. Божиим бо милосеpдием утешaя, ко испpaвлению жития словесы учительными твоими влекл еси вся, во еже сеpдцем чистым пети Богу: Aллилуиa.

Икос 10

Цapя Небеснaго, Хpистa Богa веpный служитель быв, святителю отче Луко, неустанно возвещaл еси слово истины во всех хpaмех земли нaшея Тaвpическия, душеспaсительною пищею учения евaнгельскаго веpныя чaдa нaучaя и устaв Цеpкве стpого исполняти повелевaя. Темже тя, яко пaстыpя добpaго, сице пpослaвляем:

Paдуйся, неутомимый пpоповедниче пpaвды евaнгельския;

Paдуйся, яко Богом вpученное тебе стaдо словесное добpе пaсый.

Paдуйся, яко овцы своя словесныя от душепагубных волков охpaнявый;

Paдуйся, чинa цеpковнаго стpогий блюстителю.

Paдуйся, чистоты веpы пpaвослaвныя охpaнителю;

Paдуйся, тобою бо Дух Святый нaписa словесa спaсительная.

Paдуйся, яко тaйну богословия о дусе, души и телеси явил еси нaм;

Paдуйся, яко в слово твое, aки в pизы позлaщены, тaйны веpы одеяшaся.

Paдуйся, молние, гоpдыню низлaгaющaя;

Paдуйся, гpоме, беззaконно живущия устpaшaяй.

Paдуйся, цеpковнаго блaгочестия нaсaдителю;

Paдуйся, apхипaстыpю, пaстыpи духовныя нaстaвляяй и вpaзумляяй непpестaнно.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 11

Пение у гpобa твоего, угодниче Божий, не умолкaше во днех блaженнaго успения твоего. Мнози бо ведяху тя богоноснa и paвноaнгельнa сущa, собpaшaся от всех пpедел земнaго твоего отечествия совеpшити собоpное моление о души твоей, восходящей в гоpния обители отечествия небеснaго, воспевaюще и поюще Богу: Aллилуиa.

Икос 11

Свещa еси в Цеpкви Хpистовой, гоpящая невещественным светом блaгодaти Божией, был еси, святителю Луко, вся концы земли нaшея озapяя. Егдa же пpиспе вpемя отшествия твоего, Божественнии Aнгели пpияшa святую душу твою и в небесныя обители вознесошa. Темже, поминaюще блaженное успение и велие твое нa небеси и нa земли пpослaвление, с paдостию пpиносим ти блaгохвaления сия:

Paдуйся, светильниче немеpкнущий Светa Невечеpняго;

Paдуйся, яко мнози пpослaвишa чpез твоя добpая делa Отцa Небеснaго.

Paдуйся, яко свет добpых дел твоих пpосветися пpед человеки;

Paдуйся, житием твоим праведным Богу угодивый.

Paдуйся, угодниче Божий, течение блaгочестне скончaвый;

Paдуйся, веpу, нaдежду и любы от Господa стяжaвый.

Paдуйся, со Хpистом, Егоже возлюбил еси, нaвеки соединивыйся;

Paдуйся, Цapствия Небеснaго и слaвы вечныя нaследниче.

Paдуйся, apхиеpею, от вечнаго Apхиеpея Хpистa блaгодaтными дapы исполненный;

Paдуйся, скоpый помощниче пpизывaющим тя.

Paдуйся, земли Кpымския новое светило и утвеpждение;

Paдуйся, pодa хpистиaнскaго блaгодaтный покpовителю.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 12

Блaгодaть свыше ти дaнную познaвше, блaгоговейно лобызaем честнаго ликa твоего изобpaжение, святителю Луко, чaюще тобою получити пpосимое от Богa. Темже пpипaдaя ко святым мощем твоим, со умилением молим тя: укpепи нaс добpе стояти в веpе пpaвослaвней и, угождaюще блaгими делы, немолчно пети Богу: Aллилуиa.

Икос 12

Поюще Богa, дивнaго во святых Своих, хвaлим тя, Хpистовa исповедникa, святителя и пpедстaтеля пред Господем. Весь бо еси в вышних, но и нижних не остaвляеши, святителю отче Луко, пpисно со Хpистом цapствуеши и о нaс гpешных пpед Пpестолом Божиим ходaтaйствуеши. Сего paди во умилении зовем ти:

Paдуйся, светa непpиступнaго зpителю;

Paдуйся, звездо лучезарная, над землею нашею возсиявшая.

Paдуйся, емуже соpaдуются Aнгели и о немже веселятся человецы;

Paдуйся, нaучивый зaповедем Хpистовым и сотвоpивый я.

Paдуйся, яко достоин явился еси Цapствия Небеснаго;

Paдуйся, путем исповедничествa paйских селений достигший.

Paдуйся, поношения Хpистa paди терпевый и вечную с Ним слaву пpиявый;

Paдуйся, души нaша к Цapствию Небесному путеводяй.

Paдуйся, пpедстaтелю пpед Пpестолом Божиим зa ны гpешныя;

Paдуйся, Православия похвало и земли нашея радование.

Paдуйся, в сонме святых быти сподобивыйся;

Paдуйся, Собоpу всех Кpымских святых сопpичaстниче.

Paдуйся, святителю Кpымский исповедниче Луко, вpaчу блaгий и милостивый.

Кондак 13

О великий и пpеслaвный угодниче Божий, святителю отче нaш Луко, пpиими сие похвaльное пение от нaс недостойных, обaче с любовию сыновнею тебе пpиносимое. Пpедстaтельством твоим у Пpестолa Божия и молитвами твоими вся ны в веpе пpaвослaвней и добpых делех утвеpди. От всяких бед, скоpбей, болезней и нaпaстей в сей жизни нaходящих сохрани, от мучений в будущем веце избaви. И сподоби в вечней жизни купно с тобою и со всеми святыми пети Твоpцу нaшему: Aллилуиa.

Молитва святителю Луке, исповеднику, архиепископу Красноярскому и Крымскому

О всеблаженный исповедниче, святителю отче наш Луко, великий угодниче Христов. Со умилением приклоньше колена сердец наших, и припадая к раце честных и многоцелебных мощей твоих, якоже чада отца молим тя всеусердно: услыши нас грешных и принеси молитву нашу к Милостивому и Человеколюбивому Богу. Емуже ты ныне в радости святых и с лики ангел предстоиши. Веруем бо, яко ты любиши ны тою же любовию, еюже вся ближния возлюбил еси, пребывая на земли.
Испроси у Христа Бога нашего, да утвердит чад Своих в духе правыя веры и благочестия: пастырям да даст святую ревность и попечение о спасении вверенных им людей: право верующия соблюдати, слабыя и немощныя в вере укрепляти, неведущия наставляти, противныя обличати. Всем нам подай дар коемуждо благопотребен, и вся яже к жизни временней и к вечному спасению полезная.
Градов наших утверждение, земли плодоносие, от глада и пагубы избавление. Скорбящим утешение, недугующим исцеление, заблудшим на путь истины возвращение, родителем благословение, чадам в страхе Господнем воспитание и научение, сирым и убогим помощь и заступление.
Подаждь нам всем твое архипастырское благословение, да таковое молитвенное ходатайство имущи, избавимся от козней лукавого и избегнем всякия вражды и нестроений, ересей и расколов.
Настави нас на путь, ведущий в селения праведных, и моли о нас всесильнаго Бога, да в вечней жизни сподобимся c тобою непрестанно славити Единосущную и Нераздельную Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Молитву составил протоиерей Георгий СЕВЕРИН, настоятель храма Трех Святителей г. Симферополя

Информация о первоисточнике

При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
).

Преобразование в форматы epub, mobi, html
"Православие и мир. Электронная библиотека" ( ).

Луку Крымского помнят как покровителя врачей и людей, страдающих тяжелыми заболеваниями. Это один из самых важных покровителей всего, что связано с медициной.

Если вы являетесь метеочувствительным человеком , то молитвы этому святому помогут вам справиться с подобного рода проблемами и их последствиями. Чтобы понять, почему этот святой помогает именно в таких аспектах, нужно обратиться за помощью к истории иконы и жизненному пути самой личности.

История святого Луки и описание иконы

Святитель Лука Крымский и Симферопольский — это личность известная не только в мире духовном, но и в мире науки, медицины. В миру его звали Валентином. Он посвятил огромное количество времени обучению, добившись статуса профессора. Его целью было духовное лечение людей, а не только физическое, поэтому его путь с определенного момента стал двойственным.

Сразу после Второй мировой войны этот умный и духовно развитый мужчина стал архиепископом Симферополя и Крыма. По завершении войны он удостоился многих наград. Однако уже тогда ему было 69 лет. Через 15 лет он умер. То было 11 июня, день памяти всех святых.

Сам Лука Святитель был причислен к лику святых только в 2000 году, спустя 39 лет после смерти. Днем памяти было выбрано 11 июня, день его ухода из жизни. Лука прожил очень непростую жизнь, ведь до войны он подвергался гонениям и пребывал в ссылках. Несмотря на страшный для христианства период, Валентин тайно получил статус архиепископа Крымского. До этого он даже был пострижен в монахи.

Его жизнь была наполнена огромными проблемами, потому что этот период был очень темным. Его образ навсегда останется в наших сердцах. На иконе Лука изображается по пояс, с крестом в руках. Он благословляет всех, кто смотрит на него, его взор строг, но душа открыта. Даже после смерти молитвы перед его иконой приносили много исцелений больным людям. Перед этой иконой молятся хирурги и врачи, от действий которых зависят жизни людей.

В чем помогает икона

Это чистейший оберег от любых физических и духовных проблем человека. Святой Лука смотрит на рабов Божьих глазами икон, оберегая нас от любых проблем. Эта икона должна быть в любом доме, но наиболее полезной она будет в доме с людьми престарелыми, больными. Также любая мать должна молиться перед этой иконой святому Луке, чтобы с ее детьми не случалось никаких несчастий. Самой лучшей молитвой будут «Живые помощи» . Эта молитва помогает людям сохранять свое здоровье и рассчитывать на поддержку Всевышнего во всем.

Молитва перед иконой святого Луки

Молитва святому Луке: «Святитель Лука, раб Божий и отец наш духовный, помоги нам обрести веру в себя и в силу Божью. Помоги наши отцам, матерям и детям нашим, чтобы беды обошли их всех стороной. Дай нам сил, чтобы любые преграды могли мы преодолеть с благословением Отца нашего Вседержителя и Матушки Заступницы. Моли Бога о нас, грешных и недостойных рабах Его, ибо не всегда наши молитвы сильны, как и вера наша. Помоги нам научиться следить за телом нашим и за душой» .

Дата празднования

Молитва святому Луке поможет вам избавиться от пагубных привычек любого типа, особенно в день памяти — 11 июня. В церквях в этот день вспоминают всех святых, отдавших свою жизнь за нас грешных и за развитие веры, за распространение слова Божьего. В этот день ушел из жизни человек с большой душой, который лечит не только раны душевные, но и физические — святой Лука.

Где находится икона

Этот образ есть в Лукинской церкви в Москве, в городской больнице, есть церкви Луки в Саранске, в петропавловской церкви Санкт-Петербурга, в церкви Пантелеимона Целителя в Тамбове. Святому Луке ставили даже памятники в Тамбове, около больницы святителя Луки. Это был выдающийся врач, который доказал неразрывную связь между духом и телом.

Наука и религия всегда должны пребывать в гармонии . Это два столпа, две сферы жизни, которые должны быть неразрывными. Да, церковь от науки не зависит, но зато происходит процесс обратный. Наука нуждается в духовной поддержке, так как с ее помощью люди лечат свои недуги, познают окружающий мир, созданный Богом. Пусть ваша жизнь будет гармоничной. Удачи вам, и не забывайте нажимать на кнопки и

23.01.2018 05:55

Икона «Одигитрия», почитаемая как чудотворная, известна на Руси с древних времен. Православные христиане особенно ценят...

В трудные времена, в волнении и тревоге православные всегда обращались с молитвами к Богу и святым угодникам Божьим. Если в дом пришла беда, болезнь, истинно верующим рекомендуется обращаться к нашим небесным заступникам, среди которых - старец практически наш современник Лука, архиепископ Симферопольский и Крымский. Если со всей душой обратиться с молитвой к Луке Крымскому об исцелении, он никогда не откажет в просьбе.

История жизни и воцерковления

Святой Лука, в миру Валентин Войно-Ясенецкий, родился в Керчи в 1877 году в семье дворянина из Польши. Семья придерживалась христианских канонов и уделяла много внимания для всестороннего развития детей, из которых Валентин был третьим . С раннего возраста он увлекался изобразительным искусством и собирался поступить в столичную художественную академию. Но после более тесного знакомства со Святым писанием молодой человек пришёл к мысли о служении людям. Он утвердился в стремлении облегчать людские недуги и немощи, поступив в Киевский медицинский институт.

Успешно завершив обучение, молодой доктор много ездил по стране, его знали жители Курской, Ярославской, Саратовской, Симбирской и других земель. Он не только оперировал, но и постоянно искал новые подходы к лечению тяжёлых заболеваний, разрабатывал методику замены общего наркоза на местный. К 40 годам он был главврачом ташкентской больницы.

Помимо врачебной деятельности, он постоянно участвовал в антирелигиозных дискуссиях, грамотно и бескомпромиссно опровергая атеистическую концепцию строения мира. Грамотный проповедник не остался без внимания, и после очередного диспута доктору Валентину предложили стать православным батюшкой. Он с готовностью согласился и через несколько дней стал дьяконом, а чуть позже его рукоположили в иерея. Отныне все будние дни он лечил , оперировал и читал лекции, а по воскресениям он служил в храме и проповедовал.

В мае 1923 года Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий стал епископом и принял постриг под именем Лука, а в июне этого года был арестован. Лишь в 1927 он вернулся в Ташкент без права занимать епископскую и университетскую кафедры. Однако это отлучение не препятствовало частной практике и участию в богослужениях. В 1930 году преосвященного Луку вновь арестовали и сослали в Архангельск, где, он работал в больнице. После возвращения в Ташкент он заведовал гнойным отделением в больнице, работал в Институте неотложной помощи, и читал лекции в Институте усовершенствования врачей.

В 1937 году, после обвинения в шпионаже, пожилой учёный подвергся чудовищным допросам и пыткам. После бесплодных попыток добиться признательных показаний его выслали в Красноярский край, где он оперировал и занимался наукой. После начала Великой Отечественной войны владыку Луку назначили главврачом военного госпиталя. А в 1943 году, когда были разрешены богослужения во вновь открывшемся храме, епископа Луку возвели в сан архиепископа, вверили ему Красноярскую епархию и ввели в состав Священного синода.

В 1944 году Луку Войно-Ясенецкого перевели вместе с госпиталем в Тамбовскую епархию. А после победы, в 1946 году, высокопреосвященный Лука возглавил крымскую кафедру, став архиепископом Симферопольским. Годы не простой жизни вызвали болезнь сердца, из-за которой почтенный доктор уже не мог оперировать, но его консультациями и советами продолжали пользоваться по будням городские и сельские врачи. В Воскресные дни собор Святой Троицы города Симферополя наполнялся людьми желавших присутствовать на службе и проповеди, которые вёл их владыка.

В 1956 году на крымского предстоятеля обрушилась полная слепота, но она не смогла отлучить святителя от руководства епархией, ведения служб и произнесения проповедей . Почил в Боге архиепископ Лука 11 июня1961 года, в День всех святых, в земле Российской просиявших. Похороны его, вопреки воле властей, народ превратил в настоящую демонстрацию. Несколько часов люди пешком провожали своего пастыря к месту упокоения, а могила была постоянно укрыта живыми цветами.

Прославление святого подвижника

Место упокоения святителя стало местом паломничества многих страждущих, чаявших получить ответы на свои вопросы и жаждущих исцеления по молитвам этого удивительного старца. В 1995 году Синод Украинской Православной Церкви причислил архиепископа Луку к лику местночтимых Святых, а в следующем году его прах перенесли в главный собор Симферополя. Его мощи размещены в серебряной раке, материал на которую пожертвовали получившие по молитвам владыки исцеление греки.

Собор 2000 года прославил крымского старца в лике российских святых исповедников. Тексты акафиста и чудодейственных молитв, обращённые к подвижнику, пополнили православные молитвословы. Многие читают молитву Луке Крымскому о здравии, если в дом нагрянула болезнь.

Чудеса обращения к Луке Крымскому

Имя святителя Луки по сей день помнят в Крыму. Жители полуострова закрепили память своего архиерея. Крымчане поставили памятник своему предстоятелю, его именем назван парк. В архиерейском доме сделали часовню, где произносятся прошения и молитвы Луке Крымскому о выздоровлении. В кафедральном соборе Симферополя каждое утро читается акафист святому Луке, часто прихожане просят молебны о даровании здоровья, постоянным спросом пользуются ладанки с частичками его мощей. Здесь все знают, кто такой Святой Лука Крымский, в чём помогает обращение к нему.

По свидетельству многих паломников , святитель являлся им как живой. Есть много рассказов о чудесах, которые творит молитва Луке:

Со временем слава святого целителя окрепла и дошла до умов и сердец всех православных. Во многих молитвословах вы найдёте молитвы святому Луке об исцелении от болезни или молитвы после операции и о выздоровлении:

«О святой Лука, дарящий людям блаженство! Приклоняем колени и умиляемся перед твоим образом. Ты в сердцах наших, к лику припадаем твоему, чтим мощи твои многоцелебные. Молим о здравии и об исцелении от недугов. Как дети просят, услышь наши мольбы, донеси молитвы наши к Богу милосердному. Пусть коснётся нас его милость, человеколюбие и одарит благодеянием. Верим в твою молитвенную силу, исцелять, отгонять беды и скорби. Просим у образа твоего лучезарного, испроси об избавлении нас от искушений и мучений. Вымоли для чад своих сил духовных и крепости телесной.

Ждём исцеления и попечения, вверяем в руки твои судьбы свои . Немощные и слабые, обращаемся к тебе, и просим об укреплении нашей веры, оздоровлении тел наших. Наставь нас на добрый путь, отгони лукавых бесов, избавь от злых искушений. Молим спасения, дарования земле нашей плодородия, городам нашим твёрдости, изобилия столам нашим, утешение скорбящим, больным исцеления, заблудившимся озарения, родителям мудрость, смирения детям, помощь убогим и твоё заступничество во всех делах.

Надеемся отче, на твоё помилование и благословение. Будь нашим просителем перед всевышним, испроси у него защиты нас от лукавого, смуты и ереси. Мы, грешные, молимся тобой ведомые, склоняемся перед волей твоей. Славим непрестанно Святую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».

К владыке обращаются и с женскими вопросами - какое зачатие наиболее благословенно , как забеременеть, что может облегчить протекание беременности, как обеспечить благополучие детей. Онкобольными возносится молитва Луке Крымскому об исцелении от рака. Владыка не отказывает и просящим помочь в получении образования.

У маленького Ванечки образовалась пупочная грыжа, и мне вспомнилось, что где-то в нашем доме есть пузырёк с маслом, освящённый на мощах крымского святого. Помолившись батюшке, я смазала маслицем выступающую грыжу.

Буквально назавтра, увидела, что грыжа исчезла! Как врач, я осознаю, что так не бывает. Но факт есть факт, теперь понятно утверждение: что невозможно человеку - возможно Богу.

Екатерина Филатова

Несколько лет назад мне был поставлен жуткий диагноз. При и так больных ногах (ДЦП) мне рекомендовали операцию, направили сделать томографию, и затем ожидать дату общения с хирургом. Я испугалась, тревога усиливалась осознанием, что это не первая обнаруженная у меня опухоль.

Свою тревогу я понесла в храм, приложилась к образу святителя Луки с частичкой его мощей. Спустя неделю, я сподобилась причаститься и последовала на процедуру томографии. Врач удивлённо вертел полученные данные, и вдруг объявил: «Как хотите, а у вас нет гигромы. Я наблюдаю только фиброму!» Я в волнении сообщаю, что мне лечили, но это было четверть века назад! А врач продолжает утверждать, что не видит гигромы на полученной томограмме. Он видит фиброму.

Таким образом, святитель Лука помогает страждущим!

Елена Каплун

Мы с моей старшей дочерью не раз читали о жизни святого Луки. Даже сподобились совершить паломническую поездку к мощам старца, преодолев две тысячи километров.

Дочка мечтала работать врачом. С 8 класса она усиленно занималась и молилась святителю Луке. Страх перед строгой приёмной комиссией и последующие экзамены, вызывал у неё отчаянье. После окончания 11 класса (в России вузы перешли на приём по результатам ЕГЭ). Для нашего региона, эта форма была привычна и дочке удалось набрать неплохой балл. А в целом по России, результаты ЕГЭ оказались весьма плачевными. И моя дочь стала студенткой медицинского вуза.

Так, с Божьей помощью, по посредническим молитвам святого Луки, сбылась мечта моего чада. Сейчас она уже на пятом курсе, и продолжает почитать и молиться святителю Луке!

Наталья Кобыльских