Имеет ли право человек на эксплуатации животных. Есть ли права у животных и почему мы позволяем себе убивать их? Но человек не пользуется тигром
Обезьяны научились разговаривать, освоили компьютер. Что же, грань между человеком и животным окончательно размыта? О том, какое место занимает человек в системе животных и растений, размышляет протоиерей Роман Братчик , зоолог-систематик.
Справка. Протоиерей Роман Братчик К родился в 1949 году в Баку. В 1972 году окончил биологический факультет МГУ. Работал в лаборатории эволюционной зоологии и генетики Биолого-почвенного института Дальневосточного научного центра. Крещение принял в 1985 году. В 1989 году рукоположен митрополитом Курским и Белгородским Ювеналием. С 2005 года – настоятель Успенского храма города Курчатова Курской области. Преподает курс "Наука и религия" на факультете теологии и религиоведения Курского государственного университета.
Основное различие
Отец Роман, эксперименты с обезьянами, которых научили языку жестов, опровергают представление о том, что человек отличается от животных наличием разума…
Очень давно меня поразил один опыт. Обезьянке, долго живущей с людьми, показали фотографии собак, людей, обезьян и ее собственную и предложили их классифицировать. Себя она причислила к людям, а не к обезьянам. Маугли, видимо, отнес бы себя к волкам (это импринтинг – бессознательное запечатление образа, который усваивается как родной; в норме это мама, а в эксперименте это может быть все что угодно). Но, говоря о наличии разума у обезьяны, мы упремся в определение разума, которого не существует. Если под разумом понимать способность формировать понятия и совершать с ними некие операции – да, на каком-то уровне обезьяна с этим справляется. Другой вопрос – насколько длинные цепочки таких операций она сможет выстраивать? Человек может продумывать и накапливать материал, записывая его, кодируя системой знаков. Этого нет у обезьяны, в обезьяньем сообществе. Мне кажется, есть низший разум – способность к абстрактному мышлению – и есть высший разум, недоступный обезьяне.
- Так чем же тогда человек отличается от обезьяны?
Определение дать невозможно. Биология не может даже дать четкое определение того, чем собака отличается от кошки. Мы найдем массу промежуточных форм. Есть кошки, больше похожие на собак и наоборот. Есть отдельные виды животных, напоминающие одновременно собак и кошек. Все многообразие животного мира мы делим на какие-то группы, но всегда находится что-то не до конца вписывающееся, это вообще головная боль всех систематиков, а я систематикой занимался. Любое определение – это установка границы. А в эмпирической реальности границы всегда размыты в той или иной степени. К примеру: у человека есть внутренняя среда, но где она начинается и где кончается, неясно. Когда рот закрыт, то, что у меня во рту, – это внутренняя среда, а если рот открыть, где граница? Так и сейчас в науке размывается граница между человеком и обезьяной.
Неверующий просто потеряет эту границу. Верующий определит четко – наличие духа Божьего, только это делает человека человеком. Вне этого человек – просто таксономическая единица в системе живых организмов, чуть более сложная. Из-за этого для материалистов всегда будет возможность кого-то из людей назвать не людьми. Вот скажите, если человек в результате какой-то травмы потерял разум, он перестал быть человеком? С нашей точки зрения, не перестал. А человек неверующий тут как раз и может легко дойти до того, что можно убивать таких людей, считая, что они просто не люди. Если человек это тот, у которого IQ не ниже такой-то величины, то такой больной, стало быть, не человек. И тогда его уничтожение будет рассматриваться как социальное благо! В Православии мы можем определить человека без опасности потерять какого-то представителя человечества, независимо от того, какие у него физические недостатки, какой у него цвет кожи, национальность, образование.
В православной антропологии есть два подхода к определению человека: трихотомический и дихотомический. Согласно дихотомическому, в человеке есть тело и душа, а согласно трихотомическому – тело, душа и дух. Слово "душа" используется тут в разных смыслах: душа трихотомической системы – это высшее проявление телесного, эмоциональная, психическая сфера. Вот наличием этой "телесной" души мы и сходимся с братьями нашими меньшими. Возможно, последние исследования обезьян говорят как раз о том, что разум, рацио, тоже относится к этой телесной области. Духа же, который и делает нас богоподобными, у животных нет. Другое дело, почему Господь именно в человека вдохнул свой дух, мог Он его вдохнуть в амебу? Что, в одну клетку не может вместиться дух? Может. Душа человека дается ему сразу после оплодотворения, а там всего одна клетка, и дух в этой клетке уже есть. Значит, такой же клеткой могла быть и амеба? Но этого нет. В амебе, видно, нет тех способностей, которые могли бы воспринять дух. Человек же – это самый сложный из известных живых организмов, это та почва благодатная, в которой зерно духа может прорасти и дать плод. Другое дело, как мы с этим зерном поступим, это уже наши личные проблемы.
Это кардинальное отличие человека можно наблюдать и в самых простых ситуациях. Например, человек обладает эстетическим чувством. Бывает, конечно, что и птички приносят своим самочкам цветочки. Но это еще не та эстетика, которая есть у человека, которая оценивает окружающий мир, вычленяет в нем гармонию, и эта гармония вызывает резонанс, потрясающее состояние души. А что может резонировать с гармонией? Не плоть, во всяком случае. Присутствие Бога в красоте мира – это и есть гармония, от нее и захватывает дух, видишь восход или закат: "Ах!" – и все. Человек – это "ах!" перед закатом. Я не знаю, есть ли у братьев меньших вот этот "ах!" внутренний, по-моему, нет.
Гибель одуванчика
Многие убеждены, что до грехопадения человека в мире вообще не было смерти: не умирали ни животные, ни растения (хотя растения с самого начала были даны в пищу).
В моем понятии гибель одуванчика – это смерть. А если так, то придется признать, что смерть растений существовала до грехопадения. Или мы должны ввести два понятия смерти. Так же как мы ввели два понятия "человек" – биологическое и богословское. Про человека Писание прямо говорит, что он был создан бессмертным и после грехопадения перешел из одного состояния в другое, из бессмертия в смертность. Про животных ничего не сказано.
Дело в том, что православному богословию чуждо досужее любопытство. У нас никогда не было попыток подробного выяснения, что происходит в аду, что происходит в раю.
Православие по сути очень практично, оно показывает путь, научает нас, как идти, и дает нам веру. А что будет там, дальше – дойдите, и увидите. В Библии очень много сказано о мире души, о любви – мы найдем колоссальное количество ссылок и прямых заповедей Христа об этом. Евангелист Иоанн свою проповедь кончает только одним: чада, любите друг друга. Если вы будете любить, любовь всему научит, она научит вас, как идти, как общаться с людьми, все будет. А вот о сотворении мира… Об этом было рассказано иудеям, которые только что пробыли несколько веков в Египте, наверняка заразились египетскими представлениями о мироздании, которые нужно было сразу обрубить. Там не было задачи дать последовательную картину сотворения мира. Рассказано, что солнце сотворено в четвертый день, соответственно, солнечный бог Ра оказывается на задворках, животные, которые тоже были в Египте обожествлены, все эти кошки, птицы, крокодилы и так далее, оказывается, тоже не в первый день созданы. Подчеркивается, что они созданы, они не боги, они творения, над всеми – нетварный Бог, имеющий природу бытия в самом себе. Часто пытаются вот в этом штрихе увидеть подробную научную картину мира, а это неправильно.
Гуси и канонада
– Защищать права животных сейчас очень модно. Люди не едят мяса, не носят меха, протестуют против опытов над крысами, против испытания на животных косметики и лекарств. Должен ли христианин участвовать в этом?
– Если он видит, что кто-то бессмысленно издевается над животным, то должен вступиться. Но мы не права животных защищаем, мы защищаем нравственность божественного закона. Мы боремся с распространением злобы и ненависти. Ради косметики животное мучить не стоит – косметика не жизненно важна. А если нужна вакцина, чтобы не умирали люди, я думаю, ее можно испытывать на животных. Эту грань человек должен сам внутри себя определить. Невозможно тут дать список: это можно, а это нельзя. Мне кажется, надо просто в человеке воспитывать чувство совести, и он сам почувствует ту грань, которую перешагивать лучше не надо. Я вот лично думаю, что если преподобный Сергий мог ходить в кожаной обуви, то, стало быть, это уже непринципиально.
- А надо ли спасать вымирающего амурского тигра?
Только не в ущерб человеку. Если это обогащает генофонд природы, которым опять же человек пользуется.
- Но человек не пользуется тигром!
А он не тигром пользуется. Генофонд – это некий комплекс, в котором должно быть достаточно большое разнообразие, чем-то мы пользуемся напрямую и чем-то косвенно. Потом, мы никогда не знаем, что завтра нам понадобится. Но если бы выяснилось, что ради сохранения амурского тигра нам нужно оставить двадцать тысяч человек без еды, без территории… Если будет помирать племя и надо забить последнего представителя вида из Красной книги – скажем, кита, то лучше кита забить, чем погибнут люди.
- А охота может быть занятием христианина, как вы думаете?
Я сам охотился, но еще до крещения бросил. Мне как-то приснился сон: я услышал, как будто далеко-далеко военная канонада идет, за горизонтом. И вот потихоньку эта канонада начинает приближаться ко мне. Вижу, летит стая гусей и вокруг по ним идет пальба. И вот они летят дальше, и канонада уходит за ними дальше, дальше, дальше. Проснулся я уже не охотником. То есть если бы мне надо было накормить семью, проблемы бы не было. Такая охота – это просто неизбежное или трудно избегаемое зло нашего греховного мира. Но когда охотятся из удовольствия, мне кажется, это неправильно. Сейчас ради пропитания у нас в России почти никто не охотится, в этом уже больше развлекательного. Более того, некоторые охотники в принципе не едят то, что они убивают. Не любят эту еду: зачем, ведь можно достать хорошую. А этого кабана еще варить надо несколько часов, просто чтобы прожевать. Я помню, нам в университете кто-то принес с охоты кусок лося. Его варили, по-моему, часов шесть, пока его стало можно съесть.
Обратите внимание: некоторые люди не могут отрезать голову рыбе, которая трепыхается. Одно дело, когда мы пересиливаем эту нормальную реакцию ради того, что нам надо кого-то накормить. А другое дело, когда мы это превращаем в норму или даже в удовольствие. Мне кажется, это некое ожесточение. Потому что для христианина убийство противоестественно.
- Спасу кошку - убью 75 баранов - Максим Степаненко
А проблема бездомных собак? Они опасны, но служба отлова просто убивает их – должна ли христианская совесть с этим мириться?
Это как война. Бродячие собаки могут быть прямой угрозой, есть случаи, когда эти собаки объединяются в стаи, где они еще опаснее. Волк не нападает на человека, а собаки как раз нападают, поэтому их приходится уничтожать. Но при этом их жалко, конечно, ведь в этой ситуации наша вина – это мы их расплодили. Здесь чувство вины общечеловеческой, это наш общечеловеческий недосмотр, что мы бросили этих собак, а теперь вынуждены их убивать. Вот сейчас хорошо, есть стерилизация животных. А раньше обычно же топили щенков. У нас была пуделиха. У нее был первый помет где-то десять щенков, второй помет тоже где-то около того, и я топил щенков, если не мог раздать. При этом сам факт убийства щенков болезнью отзывался в душе. А тут мы как раз крестились. И я попал к отцу Иоанну (Крестьянкину), у меня было много вопросов, и тут я говорю, батюшка, мне стыдно, у меня такой вопрос. Он говорит: ну что, что? Я говорю: да вот такая ситуация, собака щенится, душа не лежит убивать этих щенков, понимаете. Я могу потопить, но тяжело. Он говорит: если не хочешь убивать – все устроится. В итоге собака родила только двух живых щенков и несколько мертворожденных. Никого мне убивать не пришлось.
На каком уровне права животных в России? Действительно ли братья наши меньшие защищены от насилия и жестокости? Об этом, а также о том, как развивалась данная сфера права в России, мы поговорим ниже. Мы узнаем о правах животных и о том, что бывает, если их нарушать.
Идея
Права животных в России - это идея равноценности потребностей животных и людей, которая существует во всем мире. Эта идея возникла уже давно, но официальный статус и поддержку на правовом уровне она получила сравнительно недавно. Люди, защищающие права животных, придерживаются разных философских точек зрения на этот вопрос, но все они сходятся в том, что нельзя считать братьев наших меньших частной собственностью и просто использовать их для человеческих потребностей. Имеется в виду использование в индустрии развлечений и в научных экспериментах. Благодаря стараниям правозащитников, многие права животных в России были закреплены юридически.
История формирования
В XIX веке в Зверинце в Царском селе развивались новые направления развлечений, взятые из жизни Западной Европы. Малышам из аристократических семей пытались с ранних лет привить любовь к животным. В Зверинце можно было увидеть лам, слонов, лебедей, уток, косуль, зайцев и т. д. Животные жили в просторных и удобных условиях. Дети посещали Зверинец, но они не могли брать животных на руки, вмешиваться в их существование. Постепенно такая практика становилась все более популярной. Началось активное строение парков, в которых богатые жители могли содержать своих животных. Стоит понимать, что это было не развлечением, а скорее заботой. Животным предоставляли все необходимые условия. Изучались особенности их естественной среды для создания наиболее комфортных условий. Даже сам император Александр I содержал своих 8 старых лошадей в Петербурге. Они, кстати, были участницами наполеоновских походов. В похоронной процессии императора были задействованы две царские лошади - кобыла Аталанта и мерин Толстой Орловский. Через некоторое время Николай I продолжил обычай заботы о немолодых лошадях.
В 1829 году архитектор по имени Адам Менелас создал «Пенсионерные конюшни». Именно здесь старые царские лошади доживали свой век. Известно, что для лошади по имени Бьюти на камне была высечена надпись, в которой говорилось, что животное 24 года служило Государю. Это положило начало лошадиному кладбищу. Однако неизвестно, что со всем этим случилось после революции.
Откат
В 30-е годы прошлого века общество снова сделало шаг назад в вопросе защиты прав животных. Лошади и борзые собаки уничтожились целенаправленно, так как они напоминали о ненавистном дворянстве. Учение материализма говорило лишь о том, что животные могут рассматриваться в качестве ресурсов и товаров.
Современное положение
Защита прав животных в России - это по-прежнему открытый вопрос. Об этом свидетельствуют многочисленные опросы населения. Примерно 40% граждан искренне полагают, что у животных не должно быть никаких прав. Около 10% населения данная проблема не интересует, а остальные считают, что правам животных быть. Согласно законам РФ, животные подпадают под общие имущественные правила, поскольку иного не предусмотрено. При этом совершенно недопустимо жестокое обращение с животными, которое противоречит принципам гуманности.
Зимой 2016 года на международном сайте появилось предложение ввести должность уполномоченного при Президенте по защите прав животных. Немного позже сам автор петиции, Кристина Акчурина, разметила на российском сайте переведённую версию обращения. Весной того же года данный вопрос стал самым обсуждаемым на сайте программы прямой связи с Президентом. Пресс-секретарь также подтвердил, что в Кремле известно об этой идее. В мае 2016 года более чем 140 тысяч граждан РФ проголосовали в поддержку петиции Акчуриной.
Мнения известных людей
Организации по защите прав животных в России есть, но их деятельность очень ограничена. Региональные организации помогают тем животным, которым они могут помочь. Всероссийские и международные организации делают гораздо больше, но пока нет отдельной статьи о животных, вся эта деятельность недостаточна.
Нельзя оставлять без внимания мнения многих известных людей. Здесь точки зрения тоже расходятся. Известный охотник и член комиссии МГУ по биоэтике, А. Вайсман, считает, что нет никаких оснований для того, чтобы закреплять права животных в России на законодательном уровне. Он активно выступает против этого, считая защитников прав животных людьми, которые безграмотны в биологическом и экологическом вопросах. Известная защитница животных и певица Е. Камбурова при помощи своих друзей и всех неравнодушных в 2007 году смогла осуществить свою мечту: памятник «Сочувствие», который располагается на стации "Менделеевская" московского метро. Посвящен он убийству в метрополитене беспризорной собаки по кличке Мальчик. Его убила 21-летння девушка, хозяйка другого пса. Она была признана невменяемой, отправлена на лечение.
Зимой 2010 года известные деятели культуры (С. Юрский, Е. Камбурова, И. Чурикова, А. Макаревич и В. Гафт) предложили властям ввести пост уполномоченного по правам животных в России. Эта акция, к сожалению, была проведена не просто так. Причиной послужил массовый отстрел собак в столице, что вызвало яркую и разную реакцию общественности. Некоторые деятели, к примеру писатель и публицист Д. Соколов-Митрич, считают, что права могут быть там, где есть обязанности и ответственность за свои поступки. Животные же не могут нести какой-либо ответственности за свои действия. Один из обозревателей «РИА Новости», Николай Троицкий, считает, что данная акция безосновательна и глупа, так как безнадзорные собаки представляют реальную угрозу для людей.
Закон о защите прав животных в России
В разных статьях можно найти упоминания о животных. Защита прав животных в России есть в том случае, если с ними обращаются неподобающе или жестоко. Нельзя также увечить или убивать животных. Закон о правах животных в России карает тех, кто жестоко обращается с ними. Да, пока нет закона, который бы отдельно закреплял права зверей, но по крайне мере обидчика всегда можно наказать законным путем.
Защита прав животных - это дело людей всего мира. По-разному можно относиться к братьям нашим меньшим, можно не любить, не заводить в домашних условиях, но хотя бы не мешать им существовать и не причинять вред мы обязаны.
Всемирная Декларация Прав Животных была торжественно объявлена в Париже 15 октября 1978 в штабе ЮНЕСКО.
Http://www.сайт приводит полный текст Всемирной Декларации Прав Животных, пересмотренный Международной Лигой Прав Животных в 1989, был представлен Генеральному директору ЮНЕСКО и обнародованный в 1990 году.
Преамбула:
Принимая во внимание, что Жизнь - одна, все живые существа имеют общее происхождение и приобрели различия в ходе эволюции вида,
Принимая во внимание, что все живые существа обладают естественными правами, и что любое животное с нервной системой имеет определенные права,
Принимая во внимание, что презрение и даже простое невежество этих естественных прав причиняют серьезное повреждение Природе и ведут людей к совершению преступления против животных,
Принимая во внимание, что сосуществование видов подразумевает признание человеческим видом права другого животного вида на жизнь,
Принимая во внимание, что уважение животных человеком является неотъемлемым от уважения человека человеком,
этим объявляется, что:
Статья 1
Все животные имеют равные права существовать в пределах условий биологического равновесия.
Статья 2
Вся животная жизнь имеет право на уважение.
Статья 3
1. Животные не должны подвергаться плохому обращению или жестоким действиям.
2.Если необходимо убить животное, это должно происходить мгновенно, безболезненно и не причинять никакого предшествующего страдания для животного.
3. С мертвым животным нужно обращаться с приличием.
Статья 4
1 Дикие животные имеют право жить и размножаться на свободе в их собственной естественной окружающей среде.
2 Длительное лишение свободы диких животных, охота и рыбалка как приятное времяпровождение, также же, как и любое использование диких животных по причинам, которые не жизненно важны, противоречат этому основному праву.
Статья 5
1. Любое животное, находящееся в зависимости от человека, имеет право на надлежащие уход и заботу .
2. Животное ни в коем случае не должно быть брошено или убито неоправданно.
3. Все формы разведения и использования животного должны уважать физиологию и естественное поведение, определенные для вида.
4. Выставки, демонстрации и фильмы, вовлекающие животных, должны также уважать их достоинство и не должны содержать никакого насилия вообще.
Статья 6
1. Эксперименты на животных, вызывающие их физическое или психологическое страдание, нарушают права животных.
2. Методы восстановления численности животных должны быть развиты и систематически осуществляться.
Статья 7
Любой акт, приводящий к неоправданной гибели животного, и любое решение, ведущее к такому акту, являются преступлениями против жизни.
Статья 8
1. Любой акт, ставящий под угрозу выживание дикого вида, и любое решение, ведущее к такому акту, эквивалентны геноциду, то есть являются преступлениями против вида.
2. Убийства диких животных, загрязнение и разрушение биосферы - действия геноцида.
Статья 9
1. Определенный юридический статус животных и их прав должен быть признан законом.
2. Защита и безопасность животных должны быть представлены на уровне Правительственных организаций.
Друзья, приглашаю к обсуждению интересной этической проблемы.
ПРАВА ЖИВОТНЫХ И ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ
Один из аспектов моей теории прав животных, описанной в книге «Introduction to Animal Rights: Your Child or the Dog?» (Введение в права животных: Ваш ребенок или собака?) и в других источниках, который волнует некоторых защитников животных, заключается в том, что если мы занимаем основанную на правах позицию, то мы должны прекратить разведение домашних животных. Я говорю не только о животных, используемых для еды, экспериментов, одежды и прочего, но и о наших животных-компаньонах.
Если вы придерживаетесь велферистского подхода, согласно которому использование отличных от людей животных морально приемлемо до тех пор, пока вы обращаетесь с ними «гуманно», и который видит цель в улучшении регулирования использования животных, то я безусловно могу понять, что вы отвергнете мои взгляды. Но если вы, как и я, видите основную проблему эксплуатации животных в их использовании вне зависимости от «гуманности» и ставите целью отмену этой эксплуатации, тогда мне не ясно, почему такая позиция может представлять для вас трудности.
Логика проста. Мы обращаемся с животными как со своей собственностью, как с ресурсами, которые мы можем использовать в своих целях. Мы разводим их миллиардами ради одной-единственной цели: использовать и убить их. Мы вывели этих животных такими, чтобы их выживание было основано на зависимости от нас.
Центральная позиция моей правовой теории заключается в том, что у нас нет оправдания для обращения с животными как с собственностью точно так же, как нет оправдания для обращения с другими людьми как с рабами. Мы положили конец человеческому рабству в большей части мира; аналогично, мы должны отменить рабство животных.
Но что это значит в контексте отличных от людей животных? Должны ли мы «освободить» животных и позволить им свободно скитаться по улицам? Нет, конечно, нет. Это было бы так же безответственно, как позволить маленьким детям бродить в округе. Разумеется, мы должны позаботиться о тех животных, которые уже появились в этом мире из-за нас, но мы должны прекратить разводить новых. У нас нет оправдания для использования отличных от людей животных - как бы «гуманно» мы с ними ни обращались.
Я слышал два возражения на такое мнение.
Первое: есть опасение, что мы потеряем «разнообразие», если у нас не будет этих одомашненных животных.
Даже если бы продолжение одомашнивания было необходимо для биологического разнообразия, это не значило бы, что оно морально приемлемо. Впрочем, нам не надо заниматься решением этой проблемы. Нет ничего «естественного» в домашних животных. Они существа, созданные нами через селекцию и ограничение свободы. В тех случаях, когда у них есть неодомашненные сородичи, живущие в дикой природе, мы, безусловно, должны постараться защитить этих животных в первую очередь ради них самих и во вторую – ради целей биологического разнообразия. Но наша защита одомашненных животных, существующих на данный момент, не является необходимой для какого-либо вида биологического разнообразия.
Второе, и более частое: защитники животных испытывают трудности относительно моих взглядов на одомашнивание, потому что опираются на тот факт, что многие из нас живут с отличными от людей животными и обращаются с ними как с членами своих семей. Они заявляют, что такие взаимоотношения определенно должны быть морально приемлемы.
Когда дело касается животных-компаньонов, некоторые из нас обращаются с ними как с членами семей, а некоторые - нет. Но как бы мы ни обращались с нашими собаками, кошками и другими животными, они являются собственностью с точки зрения закона. Если вы считаете свою собаку членом семьи и хорошо с ней обращаетесь, закон защитит ваше решение так же, как закон защитит ваше решение менять масло в автомобиле после каждой тысячи миль - собака и автомобиль являются вашей собственностью, и если вы пожелаете придать своей собственности большую ценность, закон защитит ваше решение. Но если вы решите придать своей собственности меньшую ценность и, к примеру, решите иметь сторожевую собаку, которую будете держать на цепи во дворе и которую обеспечите минимальным количеством еды, воды и укрытия - и никакого общения и привязанности - закон защитит и такое решение.
Реальность такова, что в Соединенных Штатах большинство кошек и собак не умирают в преклонном возрасте на руках в окружении любящих их людей. У большинства есть дом на относительно короткий промежуток времени, прежде чем их отдадут другому владельцу, отвезут в приют, выбросят или отнесут к ветеринару, чтобы убить.
Если мы назовем владельца «опекуном», на чем настаивают некоторые зоозащитники, суть останется неизменной. Такое название бессмысленно. Те из нас, кто живет с животными-компаньонами, являются владельцами с точки зрения закона и обладают юридическим правом обращаться со своими животными как сочтут нужным, с небольшими ограничениями. Законы против жестокого обращения не применяются к подавляющему большинству случаев жестокости по отношению к животным.
Но, отвечают эти зоозащитники, мы могли бы, по крайней мере в теории, иметь иные и морально приемлемые отношения с отличными от людей животными. Что, если бы мы отменили статус собственности в отношении животных и потребовали такого же обращения с кошками и собаками, какого требуем с человеческими детьми? Что, если бы люди, живущие с собаками, не смогли бы больше использовать их в качестве инструментов (например, сторожевых собак, выставочных кошек и собак и прочего), но должны бы были обращаться с ними как с членами семей? Что, если бы люди не могли убивать животных-компаньонов, за исключением случаев, в которых по крайней мере некоторые из нас сочтут приемлемой помощь в суициде в человеческом контексте (например, когда человек неизлечимо болен и находится в агонии и прочее). Тогда было бы приемлемо продолжать разведение отличных от людей животных, чтобы они были нашими компаньонами?
Оставив в стороне тот факт, что разработка общих стандартов того, что будет являть собой обращение с животными как с «членами семей» и разрешение всех связанных с этим вопросов будут невозможны на практике, эта позиция отрицает, что одомашнивание само по себе поднимает серьезный моральный вопрос вне зависимости от того, *как* обращаются с вовлеченными в него животными.
От нас зависит, в какое время домашние животные едят, и едят ли они вообще, есть ли у них вода, где и когда они могут сходить в туалет, в какое время они спят, есть ли у них возможность достаточно двигаться и прочее. В отличие от человеческих детей, которые, за исключением особенных случаев, станут независимыми и действующими членами нашего общества, домашние животные не являются ни частью животного мира, ни полной частью нашего мира. Они навечно остаются в аду уязвимости и зависят от нас во всем, что им необходимо. Мы вывели их податливыми и услужливыми, имеющими характеристики, вредные для них, но приятные нам. Мы можем в некотором смысле сделать их счастливыми, но наши отношения никогда не будут «естественными» или «нормальными». Им нет места в нашем мире вне зависимости от того, как хорошо мы с ними обращаемся.
Это в большей или меньшей степени касается всех домашних животных. Они бессрочно зависимы от нас. Мы навечно управляем их жизнями. Они настоящие «животные-рабы». Мы можем быть великодушными «хозяевами», но мы в действительности не являемся чем-то большим. И это не может быть правильным.
Мы с моей партнеркой живем с пятью спасенными собаками. Все пять погибли бы, если бы мы не приютили их. Мы очень сильно их любим и изо всех сил стараемся дать им лучшую заботу и уход. (И прежде, чем кто-либо спросит: мы все веганы!) Вы, наверное, не найдете двух людей на этой планете, которые наслаждаются жизнью с собаками больше, чем мы.
Но если бы во вселенной осталось только две собаки и нам бы пришлось решать, разводить ли их, чтобы мы смогли продолжать жить с собаками, и даже если мы могли бы гарантировать, что у всех собак будет такой же полный любви дом, какой есть у нас, мы бы без колебаний положили конец институту владения «питомцами». Мы воспринимаем живущих с нами собак в качестве некоторого рода беженцев, и хотя мы рады заботиться о них, очевидно, что люди не должны продолжать разводить этих существ в мире, для которого они просто не подходят.
Некоторые зоозащитники думают, что «права животных» означают, что отличные от людей животные имеют некоторого рода право на репродукцию, поэтому стерилизация животных неправильна. Если такое наблюдение верно, тогда мы окажемся морально обязанными позволить всем одомашненным видам продолжать плодиться до бесконечности. Мы не можем ограничить это «право на репродукцию» одними кошками и собаками. Более того, нет смысла в том, чтобы говорить, что мы поступили аморально, одомашнив отличных от людей животных, но теперь мы должны позволить им размножаться. Мы совершили моральную ошибку, одомашнив животных; какой смысл в том, чтобы теперь сохранять ее?
Подводя итог, я могу понять велферистов, для которых основной моральной проблемой является обращение, а не использование, думающих, что одомашнивание и продолжение использования животных приемлемо до тех пор, пока мы обращаемся с ними «гуманно». Но я не могу понять, почему почему те, кто считают себя аболиционистами, думают, что продолжение одомашнивания каких-либо животных может быть оправдано, при условии, что мы обращаемся с этими животными хорошо - в той же мере я не могу понять, как те, кто считают себя аболиционистами, могут не быть веганами.
Подзаголовок моей книги - ваш ребенок или собака? - это отсылка к ребенку и собаке в горящем доме (или на спасательной шлюпке, или еще где-то); она призвана сфокусировать наше внимание на том факте, что мы ищем разрешения моральных конфликтов между людьми и другими животными. Но мы *создаем* эти конфликты, затаскивая животное в горящий дом, то есть разводя их в качестве ресурсов для нашего пользования. А затем мы удивляемся, как разрешить конфликт, который мы создали! Это бессмыслица.
Если бы мы воспринимали животных серьезно, мы перестали бы обращаться с ними как со своими ресурсами, как с собственностью. Но это означало бы конец разведения животных для еды, одежды, вивисекции или каких-либо других целей, включая компаньонство.
